Наталья Бутырская - Столица

Не знаю, как там девушки, но бродячие собаки провожали Теданя весьма заинтересованными взглядами.

Вдруг из-за спины Теданя вынырнула крепкая девушка с огромной корзиной в руках. Ее внешность была вполне обычной, только один глаз слегка косил.

– Молодой господин, – обратилась она к моему другу, – не найдется у вас немного времени для бедной девушки?

Тедань, видимо, так долго ждал этого, что в результате растерялся и стоял, как столб, молча. Я кивнул девушке и сказал:

– Конечно. Он совершенно свободен.

– Не поможете донести мне эти продукты до дома? Корзина такая тяжелая.

Тедань пришел в себя, задрал нос и сказал:

– Носить корзины – женское дело. Как ты могла сказать такое мне, Теданю?

Я ткнул его кулаком в бок, улыбнулся девушке:

– Конечно, он поможет. И защитит от хулиганов. Мало ли кто может встретиться по дороге? Верно, Тедань?

– Я могу победить любого, кто попадется мне по пути!

Девушка заулыбалась:

– Я так и подумала. Такой высокий и сильный господин определенно сможет защитить бедную девушку. И даже тяжелая корзина покажется ему легкой, как перышко. Правда ведь, господин?

Тедань забрал корзину у девушки и несколько раз поднял на вытянутой руке, показывая, как он силен. Я только и успел крикнуть ему вслед:

– Буду ждать тебя здесь!

Через несколько минут после их ухода я почувствовал легкое прикосновение к плечу, обернулся.

– Господин Шен! Не ожидала вас снова сегодня увидеть. Но Лули рада, что может извиниться за свою грубость.

Вроде бы это была та же Лули, что и утром, но почему-то сейчас она выглядела совершенно иной. Может, из-за лучей закатного солнца ее кожа светилась и походила на нежный персик? Мне захотелось прикоснуться к ее щеке, чтобы проверить, будет ли она гладкой и прохладной, как нефрит, или мягкой и бархатистой, как персик?

Девушка поклонилась, две голубые бабочки на ее заколке еле слышно зазвенели, столкнувшись. И мое сердце замерло от этого тихого звука.

– Если… – она опустила голову, стесняясь своих слов, – может, если господин Шен сейчас не занят, то пройдется немного с Лули. Мы не так давно в Киньяне, и у Лули пока нет знакомых.

– Я… – я оглянулся в ту сторону, куда ушел Тедань, – я не занят.

Мы неторопливо пошли с девушкой по улице, и казалось, что все люди вокруг куда-то пропали, и существует только вот эта стройная фигурка, идущая рядом, шелест ее платья, стук ее туфелек, завораживающий звон бабочек.

– Я тоже недавно в Киньяне, – выдавил я после паузы.

– Вы приехали поступать в Университет или искать новую судьбу? А откуда?

– Есть такой городок на юге, называется Цай Хонг Ши, радужный город.

– Правда? – удивилась Лули и даже остановилась на мгновение. – Мы с отцом тоже оттуда. Приехали по его делам.

– О, не ожидал, что встречу здесь кого-то из Цай Хонг Ши.

– Я тоже.

И мы снова замолчали. Дзинь-дзинь-дзинь. Словно крошечные капельки воды падали, разбиваясь о бронзовую чашу.

– Вот мы и пришли. Здесь отец снимает дом, – остановилась Лули перед алыми воротами с изображением журавля. – Может, зайдете к нам ненадолго? Лули еще не так опытна в заваривании чая, но отец по доброте своей хвалит мои усилия.

– Думаю, это будет невежливо с моей стороны навязываться в гости. Рад был увидеть госпожу Лули снова.

Я поклонился и уже собирался уйти, как почувствовал, что меня что-то держит. Это госпожа Лули кончиками пальцев схватила мой рукав и, трогательно потупившись, сказала:

– Я прошу господина Шена… Мы же все-таки земляки, и нет ничего неловкого в том, что господин посетит дом Лули.

Она наклонила голову, бабочки прозвенели особенно жалобно, и я не устоял.

– Прошу простить за вторжение, – и я последовал за девушкой внутрь.

Она провела меня по ухоженному саду, которому, впрочем, было далеко до сада госпожи Роу, в отдаленный дом, открыла дверь в комнату и сказала:

– Господин Шен, познакомьтесь, это мой отец.

Мужчина, стоявший у окна, повернулся и внимательно посмотрел на меня.

До этого я мог представить, что Лули – дочь обычного горожанина, которую балуют и роскошно наряжают, но увидев ее отца, я понял, как сильно ошибался. Даже если не брать во внимание его дорогую одежду, больше подходящую для высокопоставленного человека, в нем чувствовалась сила, властность и привычка командовать. Похожее я видел у Мастера и Джин Фу, хотя и в другой форме. Мастер мог говорить мягко и приветливо, но его невозможно было ослушаться. Джин Фу, как правило, делал упор на обоснованность и продуманность приказов. А в случае с отцом Лули чувствовалось прямое давление.