Ольга Шерстобитова - Избранница дракона [litres]

Смерть, словно прочитав мои мысли, усмехнулась.

– Тоже развлекается как может. Поверь, Эльмира, это все предрассудки, что единорог только к невинным девам подходит. Удивительно, как она не попросила Дара гриву ей расчесать да косы заплести. Наверняка пока плел бы, тебя забыл. Видимо, не успела просто.

Дар усмехнулся и заявил:

– Намек был очевиден. Но, по-моему, хранительница начала нервничать, когда я стал рассказывать ей об Эль, даже не думая прикасаться к гребню.

Мара звонко рассмеялась.

– Окажи мне услугу, дракон, – вдруг серьезно попросила она.

Дар нахмурился, сощурился и уставился на Смерть.

– Тебе она ничего не будет стоить. Честно. А я отплачу. Не явлюсь, когда душа одного из вас почти уйдет за грань, и не заберу. Так сказать, дам шанс.

– Сомневаюсь, что при такой цене просьба будет мала, но тем не менее склонен согласиться.

– У морской богини, сестрицы Ришлун, в плену дочь князя Зарита из Наштанских земель. Он отдал мне половину своей силы, чтобы помогла спасти. Ведь ни одна богиня против сестры не пойдет, клятва не позволит. А я… птица свободная, – ответила Мара.

– Что же сама за ней не отправишься? – не удержалась я.

– И настроить против себя всех сестер? – усмехнулась она.

А нас, значит, гнев богинь не должен волновать…

– Нет уж. Буду мудрее и хитрее. Вам вполне по силам справиться с этой задачей. По рукам?

– Да, – хмуро отозвался Дар.

– Ее Араной зовут. Волосы – словно золото, кожа белая, губы алые, как кровь, а сердце горячее…

Я с трудом сдержалась, понимая, что Мара меня дразнит.

– Невозможно не узнать. Буду считать нашу сделку исполненной, когда Арана окажется на берегу.

После этого Смерть мановением руки отправила вязанку хвороста плыть к дому, а сама развернулась и направилась за ней, насвистывая веселую песенку. Река подернулась туманом, растаяла в нем, скрывая и дом на другом берегу.

– Вот же интриганка! Впрочем, это мы еще легко отделались, – выдохнул Дар.

– Если бы! Неужели думаешь, будто эту Арану так просто спасти? – поинтересовалась я. – И не боишься навлечь гнев Ришлун и ее сестер?

Дар поймал мой взгляд и тихо-тихо, не сводя с меня глаз, сказал:

– Больше всего, Эль, я боюсь потерять тебя.

И что с ним, таким упертым, делать? Всю душу из меня вынул! Все нервы вытрепал! Все сердце опалил до самого дна…

– Ты – моя единственная драгоценность.

– А недавно кто-то безумно злился, когда я согласилась пойти на свидание с Сартаном.

– Будто ты не ревновала к рогатой лошадке и Аране! – фыркнул он. – Мир?

Кивнула в ответ. Наверное, стоило попасть в волшебный лес только ради того, чтобы так случайно и нелепо помириться, осознав, как мы нужны друг другу.

Дар счастливо выдохнул, попытался пригладить мою растрепанную макушку, а потом решительно заявил:

– Давай выбираться.

– Смерть же говорила, что это возможно только с рассветом, когда магия леса ослабевает? – не удержалась я.

– Телепорт да, не сработает. Но Рада-то тебя наверняка теперь услышит! Зови давай. Мы свою миссию в этом волшебном лесу выполнили. И как бы ни было прекрасно это место, знаешь, Эль… Больше всего на свете мне хочется оказаться у зажженного камина в нашей гостиной. Смотреть, как ты, иногда хмурясь, листаешь фолиант, и слушать перепалку Билли и Лили.

Я рассмеялась и сосредоточилась. Сейчас Рада действительно могла уловить мой зов.

Сдается, она только этого и ждала, потому что не прошло и нескольких минут, как послышалось ржание, и ветреница опустилась перед нами. Толкнула лбом, напрашиваясь на ласку, выплескивая свою тревогу. Мы с Даром не стали ей отказывать. Затем забрались на Раду, зная, что скоро окажемся в Академии драконов. Уж кто-кто, а подарок богини Арилун может перенести нас в нужное место за считаные мгновения. Просто у Рады еще не так много сил. Молодая совсем.

Ветреница разогналась и взлетела. На волшебный лес, укутанный серебром звезд, из-под ее копыт посыпался снег, обернулся мгновенно дивными цветами. Однажды лес поманит того, кому они будет очень нужны.

Дар же просто крепко и уверенно обнимал меня, позволяя ветрам собирать сплетни и делиться ими. Наверное, и часа не прошло, как мы опустились на башню Академии драконов.

– Дядя будет в бешенстве, готовься.

– Я бы назвал это чувство яростью дракона, – раздался голос Хартара.

Ректор оказался за нашими спинами и сверкал сапфировыми глазами так, что казалось, вот-вот обернется в зверя. Зрачок у него стал вертикальным, подтверждая мою догадку.