Всеволод Мартыненко - Пойнтер - Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

Стало быть, впереди – поединок нервов, когда надо дожидаться рокового мига выстрела. Или самому спровоцировать на него экспрессивного злыдня, но так, чтоб промазал…

Терпением Музафар не отличался и в нормальной обстановке, а тут вообще был готов взорваться, как порядком разгоревшийся файрбол. Вот только в отличие от него, у меня сейчас плоховато было с выдумкой на оскорбления и подначки. Поэтому, недолго думая, я сказал как есть чистую правду:

– Извини, не повторишь? А то я прослушал, отвлекся…

Подобного небрежения собой до предела взбудораженный самолюбец вынести не смог – завизжал каким-то не мужским, обезьянским визгом, подпрыгнул на месте и нажал на спуск стреломета. Ядовитый гарпун со звоном вонзился в брус настила, пришпилив к нему мою рубаху слева – едва успел дернуться в сторону, когда у Его Великолепия сорвало крышку с котла.

Отбросив в сторону впустую лязгнувший «козьей ногой» стреломет, он с рычанием выхватил из-за пояса ятаган и кинулся на меня. Теперь, и только теперь я выдернул из кармашка свой «последний шанс», для надежности навел Великому Визирю прямо в солнечное сплетение и прижал спусковой рычажок.

Пружина, скрытая в неказистой трубке, оказалась едва ли не от эльфийского шестиствольника – мощней обычной раза в два. Легкий слипган толкнуло назад так, что он чуть не ободрал мне пальцы, силясь вырваться из руки.

С непривычки моей к подобному оружию болт ушел выше и пробил сановную глотку, войдя снизу в основание черепа. Музафар захрипел и умер в замахе для последнего удара, от неожиданности сделав лишний шаг. На долгое мгновение он завис прямо надо мной, качнулся и медленно завалился вперед через ограждение. Лиловый шелк его одеяния проструился над моим лицом, исчезая в бездне.

Рефлекторно я повернул голову, провожая взглядом поверженного узурпатора. Падал Великий Визирь, недолгий султан, неплохой боец и отчаянный позер уже молча. Какой шанс я вынудил его упустить! Одних проклятий сколько бы влезло в долгие секунды падения!!! А последний, исполненный ненависти взгляд…

Теперь летописцам придется самим все придумывать.

Звук удара тела о плиты долетел до площадки несерьезным хлопком. Темное пятно внизу не шевелилось и с трехсотфутовой высоты выглядело совершенно безобидно. Все. О Музафаре Великолепном можно больше не беспокоиться – пора позаботиться о себе самом.

С предельной осторожностью я попытался выдернуть глубоко ушедший в настил отравленный гарпун. Крепко засел, зараза, всеми зазубринами зацепился. Только яд по ткани размазал… Пришлось отмахнуть тесаком порядочный кус тропической рубахи вместе с одним из дурацких аксельбантов.

Теперь ничто не задерживало меня на злосчастной для узурпатора башне. Оглядевшись по сторонам в поисках невидимого престолоблюстителя, я проорал:

– Все, конец твоему подопечному! Пошли отсюда!

Никто не отозвался, громоздкая фигура в черном не проявилась. Опасается, что ли, или вообще сбежать успел? А, не все ли равно! Демоны с ним, с Распорядителем Престола!

На ходу осваиваясь со сквозняком в прорехе на боку и силясь попасть тесаком в ножны, я подошел к проему лестницы. Еще за несколько шагов оттуда потянуло жаром, а заглянув в пролет, я едва успел отдернуть голову обратно, когда из глубины лестничных маршей с гулом выплеснулся огонь.

Покуда мы с Музафаром выясняли личные отношения и определяли дальнейший политический курс Хисаха, огонек, вырвавшийся на свободу из контура алхимреактора, разгорелся в полномасштабный пожар!

Путь вниз оказался отрезан, да и здесь, на площадке, припекало все ощутимее. Дым валил из всех щелей, то и дело с хлопком выпускающих языки огня, а лестница гудела, как заправская доменная печь, выбрасывая туго скрученные жгуты пламени на добрую дюжину ярдов вверх.

Становилось отчаянно неуютно. Явно не хватало амулета телепосыльных чар в кармане… Может ли Реликвия работать в таком качестве? Проверять это хотелось в последнюю очередь.

Тем более что на дальнем краю площадки обнаружилось средство попроще и понадежнее. Если, конечно, подойти к его использованию с умом…

Прыжковый шнур, подаренный ныне покойному султану не менее потузавесным Роном Джоггером. И весьма пришедшийся по душе адресату – позавчера радостное агуканье Мехмет-Али Двенадцатого разносилось над городом несколько часов. И свой финал Его Великолепие нашел тоже посредством подарка, что, по замыслу Музафара, должно было бросить тень на Анарисс.