Всеволод Мартыненко - Пойнтер - Собачий глаз. Белое солнце Пойнтера. Пойнтер в гору не пойдет [сборник litres]

Далеко идти не пришлось, хотя из-за всех предосторожностей недолгий этот путь оказался едва ли не тяжелее всей предыдущей дороги. Я выставил кадавра на максимально разумную дистанцию, да еще то и дело тестером пришпоривал, чтобы проверить, не подсела ли на него какая сторонняя магия. Со стороны, наверное, гляделось, будто я его понукаю постоянными толчками в спину.

Впрочем, окружающей природе не меньше доставалось, так что все по справедливости. Мяч-тестер так и летал, обстукивая все подозрительные места, как когда-то в коридоре сокровищницы Храма Победивших Богов. Хоть «Анарского Крикуна» снова запевай.

Впрочем, одно отличие от давешней ситуации все же имелось. На сей раз не тестеру суждено было найти главную опасность похода. Ее, как оказалось, можно различить и не вооруженным магией глазом. Между стволами впереди замаячил водяной блеск, подсвеченный каким-то сиянием, и ходун вывел меня в котловину, в центре которой оказалось немыслимой красоты крохотное лесное озерцо.

Ни прудом, ни лужей язык его назвать не поворачивался, хотя видал я и то, и другое значительно больших размеров. Слишком чиста вода, слишком совершенным узором валунов, песка и растений обрамлена зеркальная гладь. И слишком сильна магия этого прекрасного и грозного места.

Из самой середки водяного зеркала вертикально в зенит бил бирюзово-голубоватый луч. В высоте, над кронами деревьев, почтительно обступивших сияющую ось котловины на вежливой дистанции, луч истаивал до неуловимой прозрачности. Со стороны и не заметишь, если не знать. Цвета живящего и мертвящего зелий не случайно схожи, только одно в чистую синеву, другое в гнойную желтизну уходит. На фоне неба животворное до непереносимого предела сияние терялось бесследно уже ярдах в пятидесяти от земли.

Вот что, похоже, пересек в полете, не заметив, тесайрский разведчик. Передозировка жизненной силы и не такое может проделать с костями и плотью любых существ. Даже если существо не из рожденных, а из сотворенных чужой волей, вроде простенького кадавра-буратино. Пока я в остолбенении застыл на полдороге к берегу, ходунчик бодро достиг края озерца и ступил в воду.

Отчего-то тут же, без приказа с моей стороны, он остановился. Подергался, словно пытаясь переступить с ноги на ногу, и застыл вовсе, изогнувшись напоследок в блаженной судороге. Не было в этом движении ни боли, ни страха, неизвестного искусственному подобию разумного существа. Наоборот, будто потянулся человек, сбрасывая усталость, накопившуюся за всю жизнь, да так и замер на пике удовольствия.

Уже догадываясь, что произошло, я потащил из чехла друзу кристаллов оптики, чтобы приглядеться получше, не подбираясь слишком близко. Подкрутил кольца наводки на максимальное увеличение. Так и есть. Пустил корни мой буратино.

Врос, как стоял. Уже заплыли свежей корой бечевки, ломаные и резаные ветки соединились в неразрывное целое – что с того, что от разных деревьев взяты? Такая вот прививка получилась, любой селекционер позавидует. Что военный, что цивильный, из тех, которые оформляют живыми оградами и павильонами замки светлых эльфов, Дневных Властителей.

Напоследок подмигнув дешевым полудрагоценным камнем основной схемы, ушел в плоть стремительно толстеющего ствола мой амулет-оживитель. Кажется, кто-то из великих жрецов древности, чуть ли не тесайрец по происхождению, сказал, что из неживого живое сделать просто, а по-настоящему трудно из живого сделать еще более живое. Прозрачное озерцо в сердце болотного острова с легкостью переплюнуло все мои достижения в этом искусстве. Причем без помощи сторонней магии.

Вместо хворостяного ходунчика на берегу, уходя в воду раздвоенным корневищем, встало вполне здоровое деревце много краше того, что я перевел на расходного деревянного кадавра. Так что и жалеть не о чем – Мекан дал, Мекан и взял. Все по природному закону.

Вот только, пожалуй, на островке этом вообще и у тенистого озерца в частности закон этот приходит в средоточие своей силы. Причем отсрочки исполнения и пересмотра своего приговора не терпит.

Поняв, куда забрел по недомыслию, я зябко передернул плечами. Но опрометью прочь не кинулся – в таком месте держать себя надо уважительно. А бегущего везде вдогонку бьют, не только в сердце меканских болот. Закон и без законников закон, попадаться нельзя ни в коем случае, тем более в таком, как этот, когда скрыть ничего не удастся. Единственный способ не угодить под его зеленую метлу – не творить того, что он запрещает.