Денис Куприянов - Четырнадцать в цель (Трилогия) [СИ]

Впрочем, далеко идти не пришлось, поскольку едва Андрей вышел за дверь, как до него донесся знакомый голос Кираши. Девушка явно пребывала не в духе, до ушей юноши долетали крайне грубые эпитеты, а затем дверь каюты, где обитал Лис, резко хлопнула и разведчица с красным от гнева лицом пробежала мимо, едва не сбив чародея с ног. Андрей тут же поспешил узнать, что же случилось, и вошел в помещение.

Лис, обнаженный по пояс, лежал на кровати, закинув руки за голову, насвистывая печальную мелодию, и созерцал картину с простеньким пейзажем, висевшую над кроватью. Появление гостя не особо отвлекло его от столь медитативного занятия. Лишь ленивый кивок показал юноше, что Грэй его заметил.

— Что у вас тут случилось? — поинтересовался чародей, присаживаясь на табурет.

— Не сошлись мнением по одному пустяковому вопросу, — флегматично отозвался эльф. — Я договорился с нашим отважным комендантом насчет проведения ночной разведки и решил немного отдохнуть перед столь важной миссией. И что бы отдых оказался более полноценным, предложил Кираше разделить со мной постель. К сожалению, ей эта идея не особо понравилась, в результате чего мы имеем небольшую семейную ссору.

— Все никак не можете жить мирно, — невольно улыбнулся Андрей, вспоминая подробности прошлого похода.

— Я никогда и не стремился к миру, но вот самомнение некоторых девиц меня, если честно, начинает доставать, — с легкой ноткой грусти ответил Лис. — Я же тебе не рассказывал историю про короля Хрибаулто Второго?

— Нет.

— Примечательная личность, правитель Глаздара, одного из Великой Пятерки. Известен как ярый поборник справедливости, его суды вошли в историю. Кроме того, прославился как автор Кодекса Вежливости. Вежливость вообще являлась его любимым коньком. Грубости он не терпел практически ни при каких обстоятельствах. Во время его правления немало офицеров гвардии покончили с собой из-за того, что под страхом жутких унижений им запретили площадную брань.

— Веселый правитель, — ухмыльнулся Андрей.

— А еще он отличался очень высокой распущенностью, — не изменяя тона, продолжил Лис. — На моей памяти почти ни одной юбки не пропускал. Причем не делал различий между знатными дворянками и простолюдинками. Последних он наоборот еще больше ценил и смело вводил их в свой двор в качестве официальных фавориток. Девушки даже не смели мечтать о таком счастье. Правда, большинство из них очень быстро забывали о любимом королевском коньке.

— Это о вежливости-то? — поспешил поделиться догадкой чародей.

— О ней самой. Стоило Хрибаулто застать свою очередную пассию за хамоватым поведением, неважно на кого он было направлено, на министра или последнюю нищенку, как тут же девушку просили покинуть дворец. Правда, просили это мягко сказано. Король просто повелевал выкинуть хамку за ворота, предварительно забрав назад все, что он ей надарил, как то одежда, украшения, земельные угодья. И очень часто бывшая фаворитка оказывалась на улице раздетой донага.

— Сурово, и что же случалось с этими девушками?

— Знатным везло больше, они получали толику позора, но могли вернуться к себе домой. А вот многочисленным крестьянкам, которых Хрибаулто находил во время своих регулярных разъездов по стране, приходилось туго. Некоторые, осознав истину, тут же бежали к реке и топились там. Чуть позже один из придворных, обратив внимание на этот факт и буквально неподалеку от дворца открыл публичный дом, куда его агенты и приводили бывших фавориток. Несколько его людей специально дежурили у ворот и, чуть что, тут же утешали несчастную, приводили её в чувство и в итоге убеждали работать по прежней специальности, но обслуживая вместо короля лучших людей страны. В народе этот бордель в итоге так и прозвали Королевским. Бывших фавориток там набралось, наверное, человек тридцать, может даже и больше. А ради такой экзотики многие готовы были заплатить неплохие деньги, дабы провести ночь с девицей, которую учил всем премудростям сам король.

— И что, ни одна так и не смогла удержаться при дворе? — поинтересовался Андрей, впечатленный судьбой королевских любовниц.

— Одна продержалась пять лет, — с гордостью, словно это был его собственный результат, заявил эльф. — Хрибаулто, пораженный такой стойкостью, весьма щедро одарил её, и в итоге она сама оттуда ушла, будучи обеспеченной дамой. Я сам лично наблюдал, как после этого она поехала в порт и, выйдя на набережную, материлась в течение двух часов. Портовые грузчики помнили эту сцену еще несколько поколений. Пара поговорок даже пошла в народ, хотя сейчас они почти не используются. Но зачем я решил рассказать эту историю? Так вот, Кираша при дворе Хрибаулто не продержалась бы и часа. Выставили бы нагишом за ворота как миленькую.