Денис Куприянов - Четырнадцать в цель (Трилогия) [СИ]

— Что это с ним? — удивился Андрей, глядя вслед наставнику.

— Не обращай внимания, — принцесса сосредоточенно изучала доску, пытаясь найти слабое место в построении фигурок противника. — Он всякий раз неадекватно себя ведет, когда меня видит. Никак не может простить себе, что я не могу быть его дочерью.

— А что, ты могла бы? Хотя… — вспомнив о взаимоотношениях капитана Стражи и владычицы Эриолана, он сразу замолчал.

— Нет, не могла. У полукровок не может быть детей, так что шансы Лиса стать отцом равны нулю.

— А как же Рэк?

— Я точно не могу сказать, но мой наставник мне говорил, что люди, гномы, орки и даже драконы относятся к одной группе, поэтому их потомки, даже скрещиваясь друг с другом, могут иметь потомство. А эльфы стоят в стороне. Поэтому ни у Рэка, ни у Грэя детей не будет никогда.

— Ты так сказала, как будто у меня с ним отношения, — донесся до них недовольный голос Лиса.

— Не слушай его, лучше продолжим игру, — принцесса резко свернула тему, вновь переключив все внимание на доску.

Андрей так же сосредоточился на игре. Тарлин оказался весьма интересной забавой, причем на порядок сложнее шахмат. Доска четырнадцать на четырнадцать клеток и восемь типов фигур. Часть ходов определялась броском костей и кроме того на доске методом жребия расставлялись четыре типа препятствий, способные как помочь, так и помешать в процессе игры.

Так, через «горы» нельзя было переходить, в то время как «река» пересекалась свободно, но ход заканчивался на следующей же клетке, что весьма тормозило атаку. Через «пустыню» фигурки проходили без потери скорости, но затем требовалось пропустить два хода, якобы для восстановления сил. А попав в «лес» с одной стороны любой отряд становился недоступным для атаки. С другой же и сам терял два хода. Как сказала Инмар, все это делалось для большей достоверности в плане стратегии и тактики.

По её словам в Большом Тарлине добавлялись еще четыре поля, «ущелье», дающее защиту с двух сторон, но зато и идти через него можно было только в одном направлении. «Болото», являющееся смесью пустыни и леса. Игроки получали там защиту, но в то же время теряли два хода на месте и два хода, покинув его. А еще «форт», так же дающий защиту, и для захвата которого требуется три фигуры противника. И наконец «город», попав на который, можно было заменить фигуру на любую другую. Все это выглядело достаточно сложно, но при этом интересно. Андрей вновь пробежался взглядом по своим войскам и сделал ход.

— Ты проиграл, — ехидно захихикала принцесса. Чародей мрачно изучил доску и осознал, что горная цепь, под прикрытием которой он собирал войска, стала ловушкой. Любая попытка выйти за её пределы означала подставиться под фланговый удар. А тем временем небольшая, но сильная группировка поставила под удар его центр. Конечно, для него эта игра была новинкой, но все равно проигрыш казался чем-то обидным, тем более, что они не сделали и двух десятков ходов.

— Хорошо играешь, — тем не менее, похвалил принцессу Андрей.

— У меня хорошие учителя, — с гордостью ответила та. — И кстати, один из них сейчас сюда войдет.

И действительно, Грэйлон, разобравшись со своими делами, покинул комнату и, войдя в гостиную, тут же бросился расталкивать своих подчиненных. Те, будучи людьми военного толка, мгновенно перешли в бодрствующее состояние и с вниманием посмотрели на своего командира.

— Плохие новости, — начал Лис. — С железной дорогой мы пролетаем. Как мне сообщили на вокзале, за последнюю неделю очень обострилась обстановка. Банды орков атакуют поезда один за другим. В одном месте они ограбили почтовый рейс, подорвав мост, поэтому в ближайшие дни поездов на запад не будет. Впрочем, мне кажется, что ждать неделю, что бы потом угодить в засаду, не лучшая идея.

— Идем пешком? — сыронизировал Игорь.

— Ага, по воде аки посуху, в этом, кстати, и состоит хорошая новость. Завтра вечером от причала в сторону Ланиарта, для тех, кто не в курсе, это порт в дельте Онсака. Так вот завтра вечером туда отправляется Красавица Селасия, — и, видя недоумение в глазах слушателей, он добавил. — Это пароход так называется.

— Морем значит пойдем, — мрачно отозвался Рэк. — Не очень-то я море люблю, там всякая гадость водится.

— По сравнению с тем, что водится на суше, эта гадость будет мила и приятна, — тут же успокоил его Грэйлон. А менестрель неожиданно поставил итоговую точку.

— Шум волны, крики чаек, — нежно промурлыкал он. — Легкий бриз, освежающий кожу, и едва уловимый привкус соли на губах. Это так романтично! И быть может на корабле я, наконец, обрету любовь всей своей жизни, так же влюбленную в море, как и я сам.