Денис Куприянов - Четырнадцать в цель (Трилогия) [СИ]

— Калибр стандартный, у нас большинство таким пользуется. А оружие нечищеное, — с укоризной покачал головой эльф.

Андрей стыдливо залопотал о том, что у него не было времени, но страж не обратил никакого внимания на оправдания подопечного и неожиданно посоветовал:

— Будь с ними поосторожнее. Это живое оружие.

— В каком смысле живое? — опешил Андрей.

— В прямом. Что ты знаешь о магии?

— Ну, то, что она, похоже, все-таки есть, — пробормотал юноша, на собственной шкуре испытавший ее существование.

— Вот именно. Она есть. Я сам не маг, но магию изучал. Так вот, каждый воин знает один непреложный закон: ни в коем случае не следует накладывать слишком много заклинаний на свое оружие, иначе есть риск, что оно заполучит душу. Обычные чары вроде остроты и прочности для меча или защиты от осечек и перекосов винтовочных патронов — это пожалуйста, но границу переходить нельзя.

— А как такое может быть? — Андрей чувствовал, что вот-вот получит разгадку своего появления в этом мире.

— Жил в древности один король-чародей. Звали его Байерон Буреносный. Он выковал меч, в который вложил десять тысяч заклинаний. С этим оружием ему никто не мог противостоять, и он чуть ли ни в одиночку сокрушал им могучие армии. И так было до тех пор, пока в одной из битв меч не предал хозяина. Клинок чуть не отсек королю ногу и принялся рубить его же воинов. И тогда Буреносный в отчаянии отбросил свой меч в сторону, поднял обычную дубину и бросился в атаку с такими яростью и неистовством, что враги были разбиты прежде, чем поняли, что Байерон лишен своего волшебного оружия. После сражения многие маги вместе с королем долго изучали клинок, пытаясь осмыслить, почему он так себя повел, пока не поняли того, о чем я только что говорил. Совокупность заклинаний наделила меч душой, и он стал мыслящим.

— Но почему же он предал короля?

— Байерон был не только воином и магом, но еще и поэтом и часто на досуге читал свои стихи тому, кто был ему всех роднее, — своему мечу. За стихи меч и полюбил короля и бросил его после того, как тот, со временем ожесточившись, перестал их слагать.

Андрей почувствовал, что сходит с ума. Оружие, любящее поэзию и оставляющее своего хозяина, разочаровавшись в его способностях? Что за безумный мир ему попался?!

— А что случилось с мечом? — наконец спросил он.

— Меч долго лежал в королевском музее, и никто не осмеливался прикоснуться к нему. Всем было известно, что он будет пытаться причинить вред тому, кто его взял. Но однажды младший из сыновей Байерона как-то пробрался в хранилище ценностей и прочитал перед мечом один свой стишок. Летописи утверждают, что меч засветился неземным светом и сам перелетел в руку мальчика.

— И он стал величайшим из героев и правил после своего отца? — предположил Андрей, ожидавший именно такой концовки, но эльф покачал головой:

— Нет, он стал бардом. Лучшим из всех, кого рождала эта земля. Принц обошел весь мир, и песни его, проникая в души и сердца, заставляли слушателей смеяться и плакать. Он редко доставал меч, но тот ни разу не предавал его.

— И что произошло с принцем-бардом?

— Этого никто не знает. — Голос Кориэла опять погрустнел, и Андрей понял, что это и есть обычная манера разговора стража. — Он просто исчез. Причем все провидцы уверяют, что он не умирал, и я им верю. Похоже, принц пошел тем же путем, который выбрал и ты.

— Переместился в другой мир! — Андрей нервно сглотнул и на всякий случай отодвинул руку от кобуры. — Но как это связано с этими револьверами?

— Судя по твоему повествованию, они обрели разум после того, что с ними сотворил Шакал, и бросили его, раз он решил с ними расстаться. А то, что я услышал о проклятии, довлеющем над семьей, подтверждает, что револьверы так и не нашли себе хозяина. И тут появился ты.

— Я?! — Андрей опять истерично взвизгнул. — Но что во мне такого?!

— Сие мне неведомо, но ты им понравился. — Эльф перешел на шепот. — Знай, каким бы плохим стрелком ты ни был, из этих револьверов ты всегда попадешь в цель. Овладей их мощью, слейся с ними и будешь стрелять быстрее пулемета, а если найдешь в себе силы обуздывать собственные желания, то…

— А при чем здесь мои желания?

— Разве ты не понял? Это оружие может не только сделать из тебя сверхубийцу, оно способно выполнять твои самые сокровенные желания. Вспомни, о чем ты подумал, когда начал стрелять.

— Я… — Андрей осекся. — Я хотел узнать о судьбе Шакала… Но я не собирался никуда перемещаться!