Евгений Щепетнов - Диана. Найденыш

Итак, первым делом — соединить края кости. Обломки сдвинулись, повредив при этом здоровую плоть. А все потому, что девочку после перелома не уложили на лавку, не закрепили обломки кости плотной повязкой, и они свободно гуляли острыми краями разрушая мышцы и кожу. Еще чуть-чуть, и один из костей точно бы прорвал кожу и вылез наружу. Нехорошо!

А вот что хорошо: чужих рядом никого и девочка без сознания. А что это значит? Это значит, что во-первых ее не нужно обездвиживать, и девчонка не чувствует боли. Во-вторых, ни она, ни свидетели не смогут никому рассказать — что с ней делала лекарка.

Уна положила руки на сломанную кость, и ее чуткие, сильные пальцы начали работать. Уна будто видела сквозь кожу — вот косточка, вот ее острые края… надо свести вместе обломки, чуть-чуть нажать, подправить, и… щелк! Они встали на место. И будут стоять так до тех пор, пока девочка не шевелится, и пока куски кости удерживает Уна.

А теперь… теперь она станет делать то, что не умеют девяносто девять процентов людей на этом свете. А может и больше, чем девяносто девять. Уна будет Петь! Не петь, а Петь. Магическое Пение так же отличается от работы певцов, услаждающих слух и бедноты, и богачей — как небо отличается от земли.

Тихо-тихо, прикрыв глаза… первый Звук почти не слышен, он как шепот, он как дыхание… но в нем уже есть Сила. Ее надо совсем немного — дашь больше Силы, можешь повредить пациенту, всколыхнув организм так, что он сам себя съест, потратив все свои жизненные ресурсы. Дашь Силы мало — лечение получится не таким эффективным, как оно должно быть.

Уна редко прибегала к чистому использованию Голоса для лечения. Во-первых, это опасно — могут раззвонить по всей округе, и потом информация дойдет до тех, до кого не надо ей доходить. А во-вторых… хм-м… хватит и во-первых. Лучше всего использовать заготовки снадобий, насыщенных магической энергией. Это и безопасно, и практически неуловимо — многие травы уже сами по себе являются источниками заживляющей Силы, так что среди магического фона, исходящего от этих трав, найти искорки Таланта Уны вовсе даже непросто — будь ты хоть магистром магии высшего ранга. А Магистры никогда не заглянут в этот медвежий и волчий угол. Они живут в столицах и всех их можно пересчитать по пальцам одной-двух рук.

Еще, еще звук… со стороны покажется, что Уна просто поет прикрыв глаза и слегка раскачиваясь в такт своему пению. Вот только почему в этом момент рядом с ней по коже проходит озноб, и волосы на голове непроизвольно встают дыбом? А еще — волна запахов, от самых приятных, вроде запаха роз и свежей хвои, до запаха падали и старого дерьма. Кахир возле печи даже фыркнул — животные, как и люди ощущают эти запахи, что кстати доказывает одну истину: звери мало чем отличаются от людей.

Пение медленно, очень медленно затихло, и Уна убрала руку с опухоли. Кость встала на место. Она не совсем срослась, нет — для этого прошло слишком мало времени, и слишком мало было затрачено энергии, но теперь чтобы переломить ее в этом месте надо хорошенько потрудиться. Уж одним движением хозяйки ее точно не переломить.

Уна взяла с тарелки приготовленную мазь и стала медленно втирать ее в плечо девочки, которая так и не проснулась во время процедуры. Да и не могла проснуться, потому что Уна добавила в Пение совсем чуть-чуть сонного ветерка. Теперь девчонка спала глубоко и спокойно вод воздействием могучей магии Пения.

Мазь тут же высыхала на теле больной, уменьшаясь в объемах и превращаясь в твердую корку. Уна убирала корку, и снова лепила, втирала пахучую массу в больное место пациентки, и это самое место буквально на глаза розовело, опухоль спадала, синяки рассасывались и желтели. Напоследок Уна прошлась по всем синякам и ранам, которые нашла на теле девочки, помазала остатками снадобья и только тогда устало опустилась на скамью у стола.

Последнюю корку на плече девочки она удалять не стала — после недолгого отдыха перевязала плечо бинтами, сделанными из некрашеного полотна, туго, но не так чтобы остановить ток крови. Хорошо! Теперь во что-то бы ее одеть… хм-м… во что? Такую малышку! Она утонет в трусах Уны, которые будут ей как плащ. Впрочем — и это не вопрос. Постирать одежду найденыша, за ночь та и высохнет. До утра она все равно не проснется, это гарантировано. Ну а завтра уже и надо будет думать — во что ее одеть. В том наряде, что был на ней, на людях ей появляться не следует — слишком много будет вопросов. И слишком много внимания привлечет — и к себе, и соответственно к ней, Уне. А Уне любое внимание как нож острый — того и гляди приведет к нежданной крови.