Анна Минаева: Душа дракона [СИ]

Я писала письма. Отправляла их магическими вестниками. Но никто не ответил.

Ни на одно из пяти посланий.

Ментальные каналы? Нет, я не пыталась вызвать Норисдана на телепатический разговор. Боялась. Страшно было услышать все то, что я представляла.

А потом этот вопрос от Сестры Рилин.

«До сих пор ждешь его?»

— Нет. С чего ты взяла?

Женщина пожала плечами:

— А разве я ошиблась?

— Знаешь, — я резко повернулась к ней лицом, — я была права, когда говорила, что принц и наемница не самый лучший вариант. Он меня не слышал. А теперь, — слова оцарапали горло, — он, видимо, понял это. И потому не отвечает на письма. Не дает о себе знать.

— Но это ведь ты сбежала, — хмыкнула Сестра Рилин, поправляя клубок ярко-белого цвета. — Не оставила ему никакой зацепки. Как думаешь, что он должен думать?

— Я. Писала. Письма, — отделяя каждое слово паузой, отчеканила я. — Да и хватит об этом! Сестры Тени слишком зависимы от правил.

— А та девчонка? Зрящая? Что с ней?

Вздохнув, я взлохматила волосы. Знала наставница, какие вопросы задавать, как их ставить, чтобы загонять в тупик.

— Я с ней виделась на днях.

— Знаю, — усмехнулась женщина. — Видела, как ты возвращаешься.

Понимая, что сегодняшний разговор будет не самым легким и не самым приятным, я прошла к шкафу, открыла одну из створок и вытащила глиняную бутыль. Под укоризненным взглядом Сестры Рилин наполнила кубок и уселась в кресло у камина.

Сделав глоток, задумалась на мгновение. А о чем говорить? О том, что Фриза пошла на примирение первой? Что написала письмо и попросила с ней встретиться?

Девушка назначила встречу в таверне неподалеку от поместья, которое ныне служило убежищем для Сестер Тени.

— Я рада, что ты пришла, — вздохнула Фриза, когда я переступила порог полутемного помещения и опустилась за стол напротив бывшей соседки.

— Рада тебя видеть, — в тон отозвалась я и подозвала девочку-разносчицу. — Кувшин лучшего красного вина, мясную и овощную тарелки.

Приняв заказ, девчушка в длинном темно-синем платье поспешила на кухню.

— Не знаю, с чего начать разговор, — честно призналась Фриза.

— Начни с того, как обернулась ваша жизнь.

Она прикрыла глаза, опустила взгляд и начала рассказ.

— Джамса поставили на ноги буквально за два дня. Вот только то, что с ним произошло, стало ударом. И знаешь, — она грустно усмехнулась, — брат первым делом спросил, где ты. Он не злился на тебя, не ненавидел. Беспокоился. Я сказала правду. Рассказала все, что произошло, все, что видела. И он не отрицал. Джамс признался мне, что в самом деле работал на ящерок, что хотел за их счет вернуть себе место в поместье Казер. Но понял, что пошел не по той дороге слишком поздно. Уже в самом конце он перестал снабжать Культ информацией, — Фриза замолчала, дождалась, пока мимо пройдет разносчица. — Думал, что сможет так помочь. Но его уже втянули по самые уши. Оставалось только требовать, чтобы тебя не тронули. Оставили в живых.

Тот самый человеческий фактор, о котором говорил Первый Архимаг. Ректор Академии Галэйн был прав. А я ошиблась. Опять.

— Иссушение сильно ударило по нему. Джамс любил Силу, хотел ее обуздать, приручить. Стать сильным.

Все хотят, Фриза, но не у всех получается. А в этом случае сын графа Казера отделался еще слишком легко. Демон мог его убить. Мог убить и Амерон Нихдитр. Но обошлось.

— Я передала ему твое пожелание, — улыбнулась она, а я кивнула. Через несколько дней после того, как я покинула Академию Галэйн, сработала магия, сообщая мне о том, что долг возвращен. — Не думала я, что это так на нем отразится. Джамс начал искать дело, которое пришлось бы ему по душе. Что-то, что заменило бы магию.

— Нашел?

Разносчица поставила перед нами два кубка и кувшин. А через мгновение и две тарелки с едой.

Фриза наполнила вначале мой бокал, затем свой. Подняла его, покрутила в руках и сделала глоток:

— Нашел. Догадаешься, чем он теперь занимается?

— Лекарь, — пожала я плечами.

— Лучший лекарь в нашем графстве, — усмехнулась Фриза. — Никогда бы не подумала, что можно лечить без магии.

— Можно. Поверь Блуждающей, — кивнула в ответ. — Травами, механизмами и ножами.

— Да. Теперь я это знаю, — еще шире улыбнулась она. — Отец принял его. Приносил свои извинения. Нет, ну мачеха-то умерла, чего не извиниться бы перед родным-то сыном.

Я пожала плечами, не желая влезать в этот аспект их жизни. Семья — это настолько интимно, что лучше не знать, что творится за закрытыми дверями.