Майкл Суэнвик - Мать железного дракона

В общем зале сдвинули полукругом стулья, в центре этого полукруга у стены поставили Кейтлин. Изольда подожгла шалфей и провела церемонию воскурения. Брианна (которая играла роль судьи, а потому стояла, а не сидела) призвала lux aeterna [32]и зажгла от него духовную свечу. Свечу поставили на столе, который располагался на равном расстоянии между Кейтлин и судьей. Судилище было неофициальным, так что Брианне не зашивали веки (ведь потом остались бы следы), а просто прикрыли глаза повязкой. Сирше, выступавшая инквизитором, раздела Брианну до пояса и острым серебряным ножом вырезала ей на животе полумесяц, чтобы во время слушания текла живая кровь. Фиона выключила свет. А Мерил открыла блокнот и приготовилась протоколировать.

Все они когда-то были подругами Кейтлин. Не просто подругами — им вместе удалось бросить вызов власти мужчин и добиться того, чего прежде не добивалась ни одна женщина. Они были свои в доску. А теперь, стоя в мерцающем круге света посреди тьмы, Кейтлин не видела ни одного дружелюбного взгляда. Даже лицо Изольды застыло как каменное. Кейтлин тошнило от всего этого представления.

— Ладно, — сказала она, — не будем тянуть резину.

— Не тебе решать, когда начнется и когда закончится церемония, — отрезала Сирше. — И как она будет проходить. И какое будет определено наказание. Ясно?

Подавив гнев, Кейтлин резко кивнула.

— Что будет с тобой — не важно, — продолжала Сирше. — Но мы — первое поколение женщин-пилотов, и к нам предъявляют более высокие требования, чем к мужчинам. Из-за твоей эгоистичной похоти осудят всех нас.

— Я ничего такого не делала.

— Против тебя свидетельствовал твой собственный дракон. Я своими глазами видела протокол.

— Я отказываюсь этому верить.

Сирше поднесла палец к пламени свечи. Лицо у нее напряглось — она старалась не морщиться. Потом подняла палец — на коже не осталось ни ожогов, ни волдырей.

— Все еще сомневаешься?

— Если Семь тысяч семьсот восьмая свидетельствовала против меня, она солгала.

— Драконы не лгут.

— Они могут лгать.

— Но не лгут. Слишком горды.

Это была правда, и все присутствующие об этом знали. Кому еще знать, как не им?

— Послушайте, — сказала Кейтлин, — не знаю, почему моя кляча солгала. Знаю лишь, что она странно себя вела на обратном пути, когда мы пролетели через Врата Сна. До этого все было в норме. Как бы, во имя Таящегося-Внутри, я вообще смогла взлететь, будь я порчена? И с кем бы я это сделала прямо в полете?

По ряду сидевших летчиц пролетел шепоток. Это тоже была правда, и они тоже это знали.

— Логично, — сказала Эшлин.

Вид у Сирше сделался такой, будто она вот-вот начнет плеваться.

— Нет, не логично. На ней скверна, я это едва ли не носом чую!

От Сирше исходила такая жаркая уверенность, что некоторые летчицы закивали. И Кейтлин поняла, что именно так и будет проходить настоящий суд. Все приведенные ею свидетельства не примут во внимание. Обвинение против нее будут повторять снова и снова, пока наконец оно не превратится в нечто действительно чудовищное. Ей не позволят опровергнуть ничего из того, что якобы заявила 7708-я. Виновна она или нет — ни для Сирше, ни для Брианны, ни для кого-либо другого не имело ровно никакого значения.

Зато имело для нее самой.

— Сорвите с меня одежду, сдерите кожу, снимите плоть с костей, смелите кости в муку — вы не найдете ни следа порчености.

Кейтлин вытянула руку над пламенем свечи и едва не вскрикнула от боли, но ее ладонь не дрогнула.

— Ты заморозила пламя колдовским словом, — заявила Сирше. — Я видела, как шевельнулись твои губы.

Рука болела нестерпимо. Но Кейтлин медленно сдвинула ее — так, чтобы пламя лизнуло запястье. Загорелся рукав парадной формы, огонь побежал вверх и едва не перескочил на волосы, но Кейтлин успела сбить его второй рукой.

— Вот, — сказала она, подняв невредимую руку в обуглившемся рукаве. — Вот вам доказательство.

— Да как ты смеешь! — Сирше ударила ее по лицу с такой силой, что Кейтлин стукнулась головой о стену; Кейтлин ошеломленно поднесла ладонь к щеке — щека моментально онемела, хотя голова горела от боли. — Не знаю, как ты провернула этот свой фокус. Но клянусь перед Богиней, второй раз тебе это сделать не удастся. Ты никого из нас не провела. Никого! — Она оглянулась. — Я права?

Все молчали.

В конце концов Брианна неохотно сказала:

— Наш вердикт: не доказано. — Она стянула с глаз повязку и принялась мыться в тазике с мыльной водой, который поднесла Мейв.