Тимур Рымжанов - Слуги ветра

Мы торопились. До ночи нужно было успеть растолкать по подвалам всех пленных, устроить обоим магам маленькое коммерческое предприятие по вылечиванию случайных жертв, детей, стариков, женщин. Занять уверенную позицию в замке и на подходах к крепости. Потери были очень значительные. Не наши, вражеские. Крепость Хатан пала меньше чем за сорок песочных мер. Все остальное время мы только подсчитывали погибших и растаскивали по подвалам воющих от боли и укусов горожан, солдат и стражников. В этой ситуации все были равны. Редким счастливчикам удалось избежать последствий нашей атаки. Рой насекомых следовал за нами, куда бы мы не отправились.

Мне пришлось внушить перепуганным горожанам, что власть самозванца Фараса кончилась. Убедить несчастных, что в крепость вернется законный наследник и мир восстановится во всем королевстве. Что наследник не намерен ссорится с соседями и затевать очередную войну. Люди охотно верили. За те пару календарей, что Фарас правил этой страной, простые граждане натерпелись много бед и лишений. С них сдирали непомерные налоги, уводили мужчин и молодых парней в ополчение, то и дело выгоняли на работы по укреплению стен или ремонту оборонительных укреплений. А народ не любит работать по приказу, под страхом. Каждый хочет получать плату за свой труд, хочет сытно есть и пить. Хочет праздников и зрелищ. Так и было при прежнем короле. Я был еще мальчишкой, когда мне рассказывали, какие веселые карнавалы и праздники случались в северном королевстве, какая сытная и спокойная там жизнь.

В конечном счете оказалось, что большинство ополченцев просто скинули с себя доспехи, скинули в кучу оружие и отправились по домам, к своим семьям, к близким людям. От прежней гвардии Фараса остались несколько сотен титулованных особ, десятка два благородных рыцарей да горстка советников. Самого Фараса я приказал закрыть в самый темный и сырой подвал. С помощью Харбу-Махара отловил всех горных королей, накормил и тоже закрыл в надежном подземелье. Вот собственно и все! Большего не понадобилось. Теперь чуть ли не каждый член моей команды ходил по крепости в сопровождении нескольких десятков местных жителей и наводил порядки в городе. Многие добровольцы из числа горожан сами взялись за налаживание нормальной жизни. Балбаш и еще пяток местных кудесников всю ночь занимались тем, что изводили остатки насекомых, где магией, а где и простыми курильнями. Чистить город от наших желто-полосатых союзников пришлось и весь следующий день.

Единственный, кого я не мог разыскать во всей крепости, так это сам Иридин Гурымей. Мы перетрясли все комнаты и подвалы дворца, обшарили всю округу, разослали дозоры на дороги, но мага нигде не было. Харбу-Махар сказал, что почувствовал, как в пространстве во время штурма крепости произошел всплеск силы, но тогда он не придал значения, решил, что это кто-то из местных магов плетет заклинание. Теперь же старик касарец думал, что это все-таки сам Гурымей использовал магию, для того чтобы сбежать из осажденной крепости.

Фарас был пленен, почти все его войско перешло на нашу сторону, им вполне хватило потерь и у стен крепости Касс, и в дороге, где они тоже порой хоронили своих товарищей. Воевать все устали. Люди хотели мирной жизни и покоя. Дела в крепости отнимали все свободное время. Ханх и Тром смогли поднять почти разбитый и обгоревший остов корабля в воздух и с попутным ветром отогнать за крепостные стены. Вернулись только с двумя обозами припасов и главным котлом, сердцем корабля, вокруг которого Ханх суетился как молодая мама возле люльки с новорожденным.

Я не мог выделить команде золото в оплату за их труды, не мог найти средств, чтобы починить корабль, но я занимался делами в крепости. Я разрешал какие-то нелепые споры, давал указание по размещению припасов, среди простых солдат находил самых проворных и авторитетных, назначал их капитанами стражи. Вместе с Ораданом сам лично проводил бессонные ночи, отслеживая чуть ли не каждый караул.

На третий день после осады, когда все немного утряслось, когда маги, лечащие людей, уже выбивались из сил и подыскивали себе сундуки, для того чтобы сложить все золото, которое они заработали, я спустился в подвал к плененному Фарасу.

— Я не буду глумиться и скалить зубы, не буду учинять над тобой суд или высмеивать, уважаемый Фарас, я пришел спросить, пока власть в крепости в моих руках, что я могу сделать, чтобы облегчить твою участь. Много не обещаю, но все же. Я не считал тебя своим личным врагом, я не мстил тебе и не терпел потерь от тебя. Гурымей, другое дело, попадись он мне в лапы, я нашел бы способ над ним поизмываться, но к тебе у меня нет неприязни, тем более что тебе еще предстоит разговор с сестрой, королевой Атталой.