Майкл Салливан - Эра войны. Эра легенд [3-я и 4-я книги серии] [сборник litres]

Рэйт втащил Персефону на последний уступ. Она вполне могла бы забраться сама. Вообще-то вождям руку не протягивают, однако Персефона приняла помощь Рэйта. Нужно вести себя покладисто, когда возможно, ведь подобные случаи предоставляются редко, говорила она себе. Впрочем, если бы руку предложил кто-то другой, Персефона отказала бы.

Отважный, ловкий и красивый, молодой дьюриец был частым объектом женских пересудов, но не обращал ни малейшего внимания на заигрывания. Персефона не могла дать ему то, чего он желал. Она хранила верность покойному мужу, хотя и не осознавала, по какой причине; у чувств свой язык, и не всегда его можно облечь в слова.

Рэйт ни капли не походил на прежнего мужа Персефоны. Рэглан, почти на тридцать лет ее старше, был для нее скорее отцом и наставником, а с Рэйтом Персефона чувствовала себя взрослой и умудренной опытом. И, тем не менее, рука дьюрийца дарила ей ощущение надежности – крепкая, теплая, сильная. Персефона – киниг, вождь Десяти Кланов, верховная правительница миллионов рхунов, и все же чего-то ей не хватает. Власть не заменит уважение, поклонение не заменит дружбу, и ничто не заменит тепло любви. Рэйт любил ее, желал ее, и хотя Персефона не могла удовлетворить его желание – по крайней мере, прямо сейчас, – она дорожила его привязанностью к ней. Его любовь – сей драгоценный дар – стала для нее еще одним непереводимым, трудноопределимым чувством. Страсть необузданна, себялюбива, не считается с границами и здравым смыслом, и все же без нее жизнь кажется пустой.

– Как называется это место? – Персефона огляделась.

Они стояли на вершине естественной колонны, возвышающейся на шестьдесят футов над равниной.

– Скала Горестей, – ответил Рэйт.

С отвесного обрыва упал камешек. Персефону замутило.

– Понятно, – отозвалась она. – Хорошее название.

Киниг на дрожащих ногах прошла в центр небольшой площадки. Она понимала – если не делать резких движений, ничего не случится, однако все равно боялась сорваться вниз. Скала была плоская, как стол, и все же Персефона чувствовала себя неуютно. Если не умеешь летать, лучше не спотыкаться.

Она всегда побаивалась высоты. В детстве не лазила по деревьям, а в юности всячески избегала крыть соломой крышу, отговариваясь нездоровьем. Со Скалы Горестей рхулинские кланы выглядели как россыпь лесных орехов. У Персефоны закружилась голова. И как мне хватило смелости прыгнуть в водопад в Серповидном лесу? Казалось, с тех пор прошло не несколько месяцев, а десятки лет.

«Волки, – вспомнила она. – Стая волков, бегущих по пятам. Вот кто помог мне решиться».

Персефона с ужасом наблюдала за Сури – та взбиралась легко и быстро. Девочка совершенно не боялась; наоборот, вид у нее был едва ли не скучающий.

– Ты жил где-то поблизости? – спросила Персефона у Рэйта.

Он указал на северо-восток.

Дьюрия представляла собой иссохшую каменистую пустошь, где изредка встречались иззубренные колонны, вроде той, на вершине которой они стояли. Проследив взглядом за рукой Рэйта, Персефона заметила темное пятно на светлой равнине.

– Моя деревня, Клэмптон, – пояснил Рэйт. – Тридцать семь домов, сорок семей и почти две сотни жителей. – Он смотрел вдаль жестким, суровым взглядом, не мигая.

Персефона гадала, о чем он думает, а потом представила развалины Далль-Рэна, и ей все стало ясно. Она коснулась руки Рэйта. Тот оторвал взгляд от обгоревших руин и через силу улыбнулся.

Все вожди рхулин-рхунов собрались на скале, а вожди гула-рхунов со своими людьми рассредоточились во впадинах и расщелинах Дьюрийской равнины. Прошлым вечером Нифрон показал им места для лагеря, которые не просматриваются со сторожевой башни Алон-Риста. Персефоне пришлось повторить его указания, потому что гула-рхуны отказались принимать приказы от фрэя. Дикие и свирепые, гулы не слишком отличались от стаи хищников – иногда это хорошо, а иногда очень плохо.

Персефона заставила себя подойти поближе к краю, чтобы получше рассмотреть то, что внизу. На северной оконечности желтой равнины темнело глубокое извилистое ущелье, с высоты напоминающее изгиб бровей. По его дну текла река Берн, отделяющая земли рхунов от страны фрэев. От Скалы Горестей к ущелью шла еле заметная тропа. Тонкая линия заканчивалась у белых каменных ступеней: словно стежок, стягивающий открытую рану, мост Грэндфорд был единственной переправой, соединяющей берега Берна. По другую сторону моста находились город и крепость Алон-Рист с огромным куполом и устремленной в небеса сторожевой башней. Заставу окружали неприступные стены, единственный вход защищен несокрушимыми бронзовыми воротами.