До ванной он добежать успел. Приступ рвоты на пустой желудок — незабываемые ощущения… Интуит оперся ладонями на ванну, в голове звенело, казалось, что давление атмосферы выросло раза в два, и поэтому организм настойчиво желал сесть на пол. А лучше — лечь. Сопротивляться этому желанию сил не было, Ильнар опустился на пол, прижался виском к холодному кафелю. Немного полегчало.
— Да живой он, что ему будет… — мрачно произнес над ухом голос друга детства. — Полежит и придет в себя. Воды принеси лучше.
Горячая ладонь легла на лоб, ощущение было не слишком приятным, и Ильнар попытался отодвинуться.
— Не дергайся. И глаза открой, нечего симулировать. Встать можешь? Ага, спасибо.
Последние слова относились к кому-то другому. Доктор чем-то пошуршал, затем зазвенела ложечка, ударяясь о стенки стакана. Звон отдавался в ушах противным эхом и словно ввинчивался в мозг, но, к счастью, звучал недолго.
— Лучше я полежу… — пробормотал Ильнар. — Сделайте пока что-нибудь с этой рыбой…
— Причем здесь рыба? — озадачился Эл.
Ильнар и сам не знал. Но находиться с ней рядом не хотелось категорически.
«Эмпатия, — прошелестел Таро. — Ты сейчас воспринимаешь сильные чувства других живых существ, даже сквозь щиты. Рыба умирает, ты это чувствуешь, и тебе плохо почти так же, как ей».
«А если ее добить, я тоже сдохну?»
«Нет. Перестанешь чувствовать. Но рядом в этот момент лучше не стоять».
«Мне сейчас вообще лучше не стоять…»
«Полежи, если тебе так легче. А лучше — попытайся сконцентрироваться и приведи в порядок ментальный блок».
Какая, однако, удобная вещь — мысленная речь, можно не шевелиться… Жаль, с Элом этот номер не пройдет.
— Уберите оттуда эту змееву рыбу, — пробормотал Ильнар вслух. — Что хотите делайте — добейте, выпустите… Хоть сожрите живьем, но чтоб в одном помещении со мной ее не было.
Эл негромко хмыкнул и поднялся на ноги.
— Не думал, что ты такой чувствительный.
— Да иди ты…
— Иду. Стакан на тумбочке, выпей, полегчает. Тошноту снимет точно.
Эл ушел. Ильнар немного полежал на полу, пока не утих звон в голове, потом осторожно поднялся, закатал рукава и, включив холодную воду, сунул голову под струю. С минуту он стоял так, ловя губами текущие по лицу ледяные струйки, затем выключил воду, ладонями стер с лица и волос капли и медленно выпрямился. Тошнота и головокружение отступили, оставив после себя чувство жжения в горле. Он взял оставленное Элом лекарство и выпил, стараясь делать маленькие глотки.
Краем глаза он увидел свое отражение в зеркале и поморщился — зрелище было то еще. Бледный, всклокоченный, под глазами круги… Вряд ли с такой рожей удастся убедить капитана в собственной адекватности.
Хотя выбора-то все равно нет.
Остается надеяться на адекватность Кира.
Когда он вернулся в гостиную, подождать пришлось и Киру, и Элори. Эл ультимативным тоном заявил, что допрос подождет, а вот голодный колдун намного опаснее сытого. Есть, особенно после приступа рвоты, Ильнару не хотелось совершенно, но доктор глянул так мрачно, что возражения пришлось проглотить, вместе с горстью таблеток и парой бутербродов с сыром — от одного вида мясной нарезки тошнить начало с новой силой. О том, что инициированные не употребляют мясо, он слышал, но это все равно оказалось неприятным сюрпризом. С другой стороны, если дар будет подбрасывать предсмертные ощущения каждого куска колбасы…
Хорошо, хоть кофе не запретили.
А потом Элори сел напротив, включил диктофон и очень вежливо попросил ответить на пару вопросов. И быстро выяснилось, что в реальности капитана «пара» — это далеко не два.
Через полтора часа допроса Ильнар чувствовал себя так, как будто его отжали в стиральной машине на максимальных оборотах. Элори цеплялся к каждому слову, переспрашивал, уточнял, задавал вопросы по два и три раза, меняя формулировку, и подозрительно щурился, когда интуит медлил с ответом. Опыт выбивания из людей нужной информации у капитана действительно был огромный, и вместе с неприязнью Ильнар невольно ощущал, как крепнет уважение к полицейскому.
Несколько раз Элори прерывал допрос, брался за коммуникатор, и Ильнар не мог отделаться от ощущения, что каждое слово этого человека вот прямо сейчас запускает в утреннем городе тайные, скрытые от глаз обывателей механизмы, настроенные на охоту за правонарушителями. Открываются невидимые глаза камер, взводятся капканы, ищейки выходят на след… Город превращался в ловушку, и большой удачей было то, что главный охотник милостиво согласился исключить их из числа добычи.
Читать дальше