СкальдЪ - Наши клинки остры!

Рик был уверен, что потеряв двух сыновей, лорд Рикард стал более трепетно относиться к жизни последнего наследника, решив избавить его на некоторое время от опасностей.

Болтон не знал, догадался ли его друг об истинной причине такого распоряжения, но говорить о своих соображениях не собирался. Это бы больно ударило по честолюбию Тора. Хотя, и особенным желанием ехать на войну тот не горел.

– Вы там сильно-то народ не пугайте, – Тор пожал ему руку. – И всех не убивайте! Оставьте на развод!

– Кому война, а кому мать родна, – хохотнул Рисвелл. – Не бойся, тебе малость оставим.

– Тем более, Домерику после победы над Горой и воевать не придется, – подхватил Фрей. – Стоит ему появиться и врагов как ветром сдует. С медвежьей болезнью особо мечом не помашешь. Правда ведь, парни?

Все засмеялись. Даже Карстарк перестал хмуриться. Улыбнулся и Болтон, оглядывая друзей. Что и говорить, Бес выкинул поганый номер, похитив его из Белой Гавани. Вот только все обернулось таким невероятным образом, что от этого выиграл, прежде всего, он сам. Ну, а о том уважении, что он заполучил после победы над сиром Клиганом, и говорить не приходилось.

Он, вспоминая тот поединок, раз за разом поражался, как же у него все получилось. Даже сейчас, после смерти, Гора продолжал казаться несокрушимым.

Торрхен громко свистнул, махнул рукой своим людям и уехал на восток в сопровождении десятка всадников. Красный Отряд отправился на запад.

Подкова выглядела оживленной. Приближались холода и тяжелые времена. Они заставили часть тех, кто жил в окрестностях Дредфорта, перебраться в город, поближе к надежным стенам и запасам еды. Здесь пережить Зиму было легче. И сейчас множество зевак высыпало на главную улицу, провожая Клинков.

Болтон ловил сотни взглядов. И даже улыбок. Его отцу никто и никогда не улыбался. Такое поведение хозяин Дредфорта мог принять за насмешку. И об этом знали. А вот ему люди улыбались. Странно, ведь он не сделал им ничего особенного. Хотя, с другой стороны, и плохих дел на его совести пока не имелось.

Уже за городом, когда дорога вырвалась на простор, Домерик оглянулся в последний раз. На стене, между Черным Сердцем и Великаном, виднелась группа богато одетых людей. Там, в окружении Вилы и леди Донеллы, находилась жена. Ему показалось, что она махнула ему рукой с зажатым платком.

Послышался звук рога. Дредфорт прощался.

Дорога шла по восточному берегу Рыдальницы. На другую сторону отряд переправился на Совином броде. Домерик не раз и не два проходил здесь и наизусть помнил все крупные деревни, стоящие на тракте, связывающий Дредфорт и Винтерфелл. Медовуха, Волчий Угол, Колодец, Льняное Поле, Березняки, Подым Великана… Почти в каждой имелся постоялый двор. Они в них особо не задерживались. Клинки не тратили лишнего времени. Миля за милей ложились под копыта. Первую внушительную остановку Болтон сделал в Твердолобом – замке, принадлежащем Лайтфутам, их верным вассалам.

– Давненько ты не был дома, а Озрик? Признайся, что соскучился, – заметил Рик, когда увидел вырастающие среди Одиноких холмов не слишком высокие, но крепкие стены. Их закрывали мощные ели и сосны, вперемешку со страж-древом.

Много времени прошло с тех пор, когда он проезжал здесь с отцом по дороге в Винтерфелл на Праздник Урожая. Именно там у него появился оруженосец. Столько всего прошло с тех пор, что даже не верилось. Да и Озрик успел подрасти и уже не напоминал того смешного паренька, который принес ему клятву верности. Рисвелл прозвал Лайтфута Птенчиком. Год назад он именно таким и казался.

– Немного, сир, – Озрик выпрямился в седле. Он кашлянул, стараясь, чтобы голос звучал как можно твёрже. И вообще, всеми силами показывал, что ничуть не взволнован.

Болтон усмехнулся, вспоминая, что и сам испытывал нечто похожее, когда после трехгодичного отсутствия возвращался из Долины и увидел стены Дредфорта. У него тогда даже сердце сжалось и горло пересохло, чего уж там говорить.

– Птенчики всегда возвращаются в родное гнездо, – Рисвелл зажал одну ноздрю и шумно высморкался в сторону. После чего вытер пальцы о конскую гриву.

Фрей хохотнул. Озрик кинул быстрый и недовольный взгляд на Русе.

В Твердолобом их встречала леди Велла – мать Озрика. Рядом с ней на небольшом дворе разместилась скромная свита: кастелян, мастер над оружием, мейстер и дюжина стражников.

От Клинков здесь сразу сделалось тесно. Тем более, места всем не хватило. Около сотни воинов не смогли попасть в замок и остались снаружи. Слышались команды, говор, смех. На псарне, чувствуя чужих, заливались собаки. Ржали кони.