Антон Агафонов - Лабиринт [СИ]

Где именно разместилась островитянка, я не видел, но судя по докладу, подходящее место она нашла. Для связи и координирования мы использовали магические амулеты. И, надо признать, это было весьма удобно. Это отметил даже Винс, который на службе видел специализированные радио-установки. Боец, что был вынужден таскать такую, носил на себе прибор весом чуть меньше сотни фунтов.

Поезд должен был прибыть на один из трех свободных путей, но на какой именно, я не знал. Поэтому занял позицию примерно между ними, затаившись у вагонов, чтобы в случае чего без особых проблем переместиться к нужному пути.

Дальше оставалось просто ждать.

— И что мы высматриваем? — поинтересовался бархатный женский голосок, заставив меня буквально вскочить с места и выхватить револьвер, нацелив его в пустоту.

Никого.

Крутанулся на месте, пытаясь понять, кто говорил, но никого не обнаружил. Прислушался к ощущениям, но они так же молчали. Поблизости от меня никого не было.

Показалось?

Вновь опустившись на колени, я продолжил ожидать прибытие последнего поезда.

— Так что мы ждем? — вновь заговорила незнакомка, заставив меня уже во второй раз озираться с оружием наготове.

— Кто тут?

— Ты это про меня?

— Да…

— Я… — кажется, девушка задумалась. Голос её звучал отчетливо, словно она была совсем рядом. — Это сложно объяснить.

— А ты попробуй, мне очень интересно, почему я разговариваю с девушкой, которой нет, — холодно заметил я, а затем, решив проверить одну мысль, снял маску. — Ты тут?

В ответ тишина. Выждав ещё немного, вернул ту обратно на лицо.

— Ты в маске, — догадался я.

— Быстро сообразил, — в её голосе слышна насмешка.

— Кто ты?

— Говорю же, вопрос сложный, и точного ответа на него нет. Раз мы с тобой можем контактировать, то могу предположить, что в тебе течет кровь Торнов?

— Так и есть, мое имя Виктор Торн.

— А я… думаю, можно называть меня Алисия Торн.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить собственное фамильное древо. Но, увы, никогда не считал интересным изучать свою родословную.

— Не слышал обо мне? — слегка огорчилась она. — А… о легендарном воре Призраке?

— Разумеется, слышал.

— Ну, вот, это я! — с гордостью заявила девушка. — Опасная гениальная волшебница-авантюристка Алисия Торн.

— Но ведь Призраком был мужчина. Ал Торн. Это все знают внутри семьи.

Наступило неловкое молчание.

— Ал Торн? АЛ ТОРН!? Виктор, мой мальчик, скажи, пожалуйста, а сколько примерно лет прошло с последнего появления Призрака?

— Лет… Триста. Наверное.

— Триста…Значит… Ох… — кажется, известие её немного шокировало. — Ал Торн… кто бы мог подумать. Ал-Алисия.

— Я уже начал догадываться… Значит, ты была женщиной? Но… почему тогда все истории говорят тебе как о мужчине?

— Это все мой гребаный папаша! И его гребаные шуточки! — кажется, она была в ярости. После этого посыпался целый вал ругательств, слушать которые не было ни малейшего желания, поэтому я на пару минут снял маску. Попутно проверил как дела у Винса и Санни. Те заняли свои позиции и ждали моей команды.

— Успокоилась?

— Немного, — отозвалась та. — Мой отец был весьма… эксцентричным человеком. И это ещё очень мягко сказано. Увы, но его первенцем оказался не мой брат Уолтер, а я. И тот, словно в отместку мне и матери, а может подобное просто успокаивало отца, любил ко мне обращаться в мужском лице. Уолтер тоже любил меня этим подкалывать, но в отличие от отца делал это любя.

— Значит, ты… дух Алисии Торн? Моей пра-пра-пра-пра-пратетки или как это назвать?

— Боюсь, что нет. Я… — она запнулась и замолчала. Молчала она долго, почти минуту, а я не торопил её, продолжая внимательно наблюдать за окрестностями. — Я… не Алисия Торн.

— Но ты ведь только что мне говорила…

— Знаю я, что говорила, — обиженно фыркнула та. — Но я не она. Скорее, её частица, заключенная в артефакт. Видишь ли, когда я говорила, что Алисия Торн была гениальной, я не кривила душой, иначе она не стала бы самым известным в истории колдуном-вором!

Насчет «самым известным» мог бы поспорить, учитывая, что сейчас о Призраке в лучшем случае помнила лишь моя семья и какие-нибудь историки, изучающие тот период времени. Но огорчать этим Алисию я не стал.

— И я стала одной из самых выдающихся её творений! В один момент она подумала: одна голова хорошо, а две лучше. Она создала внутри маски особую мнемоническую матрицу, которая на протяжении долгого времени снимала показания, формируя вторую личность. В результате получилась я!