Антон Агафонов - Лабиринт [СИ]

— Не вижу необходимости, — ответил ему я, подойдя к окну. Отодвинув толстую занавеску, я выглянул на улицу, но ничего особенного там не заметил.

— Виктор. Если бы не разбитый нос, я бы подумал, что сплю. Ты… Ты жив! Но… как!? Это… бессмыслица какая-то.

Он прикрыл глаза и поморщился, словно у него заболела голова, и уселся на простенький деревянный стул.

— Как ты выжил?

— Меня мучает тот же вопрос, — пристально глянул я на него. — Как выжил ты? Последний раз, когда мы виделись, ты был… не в лучшей форме.

— Ну, ещё бы, — фыркнул он и, расстегнув рубашку, продемонстрировал здоровенный шрам, оставшийся от топора. — Чуть концы не отдал…

— Вот именно, — утвердительно кивнул я, отходя от окна. — Представь себя на моем месте. Я с двумя друзьями оказался в месте, полном монстров, после чего мы разделились. Проходит пять месяцев. Долгих пять месяцев. И когда я, наконец, нахожу выход из этого страшного места, вначале натыкаюсь на каменную стену, которую голыми руками не разрушить, а затем нахожу одного из потерянных «друзей», живущего припеваючи.

— Виктор, успокойся…

— Я спокоен.

Я схватил этого гада за шею.

— Виктор, я не хочу делать тебе больно…

Он попытался вырваться из захвата, и с явным нежеланием применил боевой прием. Точный удар в бок, затем локтем в челюсть. Вот только не смотря на это, я даже не шелохнулся.

— Гр-р-р-р-р! — рыча подобно дикому зверю, я отрываю Винса от земли и тут же швыряю на стол. Мебель к подобному явно была не готова, и с громким треском и грохотом развалилась.

— Кха… Виктор! Стой! Стой! Я все объясню! Все вовсе не так, как кажется!

— Да что ты? — холодно уточняю я, приблизившись. — Я слушаю.

Чем дольше я слушал рассказ Винса тем больше думал, что немного погорячился. Если удар в нос был отчасти заслуженным, хотя и это спорно, то вот мои последующие действия явно были лишними.

Лабиринт разделил нас. Я остался один, а Винс и Сильвия остались вдвоем. И как оказалось, странная встреча произошла не только у меня. Правда, если я столкнулся с каким-то потусторонним существом из иного мира, то моим друзьям посчастливилось столкнуться с теми непонятными людьми, что вторглись в поместье.

— У нас завязалась потасовка, — рассказывал Винс. — Сильвию ранило, но она использовала «С7». В итоге остались я, она и их главный. Он предложил нам сделку — мы становимся его новой охраной, а он вытаскивает нас из Лабиринта.

— И вы просто согласились?

— А что нам оставалось, Виктор? Ты пропал. Скорее всего, мертв. Ведь ты тоже считал нас мертвыми все это время, я прав?

Я промолчал.

— Вот! О том я и говорю! Этот тип… Вольфганг. Так он представился. У него с собой было множество каких-то склянок, и благодаря одной из них я ещё жив. Он… ученый. По крайней мере, сам себя именовал. А тут он добывал «образцы». Этому типу мы с Сильвией обязаны жизнью. В его чудо-саквояже нашлись чуть ли не магические зелья, которые вернули нас обоих в форму. А так же… прибор, способный вывести из Лабиринта.

— И вы ушли, после чего замуровали стену? — нахмурился я.

— Ох… Нет, Виктор. Мы не просто ушли. Ты нихера не знаешь! Являешься тут такой, обиженный, считающий, что его бросили. А мы не бросали. Вольфганг свалил сразу, как мы выбрались оттуда, а Сильвия забрала у него компас. Она чуть ли не каждый день ходила туда, чтобы найти тебя. Возвращалась раненая и уставшая, но раз за разом шла снова. И было абсолютно бесполезно говорить, что тебя нет. Она меня не слушала. Никого не слушала. Так продолжалось месяц, Виктор! Месяц! Понимаешь!? Она целый месяц каждый день рубила своим мечом монстров, пытаясь отыскать там тебя! И после этого ты говоришь, что мы тебя бросили!?

— Что….?

Винс был в ярости, радость от моего неожиданного воскрешения ушла, а теперь он словно вновь вернулся в то время, когда был вынужден раз за разом помогать раненой Сильвии.

— Иногда я ходил с ней. Несколько раз пришлось отвозить её к доктору. Все закончилось, когда вернулся твой дядя. Он быстро вправил ей мозги и приказал замуровать проход в Лабиринт. Ты имеешь право злиться Виктор, но не смей бросаться обвинениями, когда сам ничего не знаешь!

К тому времени, когда он это говорил, я уже стоял, прислонившись к стене и опустив голову. Весь тот боевой настрой, тот порыв гнева, что я испытал, когда услышал полный жизни голос Винса по телефону, потух, оставив после себя лишь пустоту.

И может, капельку радости.

Они меня не бросили.