Андрей Колесник: История Темного Властелина

— Молодцы! Вы все сражались отлично и с честью! Никто не посрамил имени Великого Дракона!

— Замечательная речь, — хмыкнул в полголоса Гуно, умывая лицо из чьей-то фляги. Грудь не переставала болеть, а плечо слегка онемело. Он сидел на склоне за сельскими хатами и поглядывал в бесконечно серое небо. Здесь легче дышалось, ибо ветерок относил прочь запахи смерти.

Подошел седой воин, по имени Реваз и сел на землю, стаскивая кольчугу:

— Какая разница. Эта речь быть может и не самая великолепная, зато она искренняя. А что еще надо сейчас для воинов исполняющих долг?

— Лекарства. Вино. И приятную девицу для массажа, — перечислил Гуно, загибая пальцы. Потом подумал и сел на траву рядом с Ревазом, принявшись смотреть на горные склоны.

— На девицу у нас времени не станет, — пробормотал Реваз, вытирая щеки. — На подходе остальные живчики. Их с полтысячи наберется точно. Долг…

— Это долг для вас?

— А для тебя? Почему ты остался?

Гуно ничего не сказал, только коснулся шрамов на лице, что-то вспоминая. Да и что здесь говорить. Осталось совсем немного. Весельчак смотрел в высокое серое небо и видел как тянется на юг длинный клин гусей.

— Холодная в этом году осень.

На далеком-далеком холме гряды появилась темная устрашающая фигурка. Следом еще одна…

— Каллиграф тебе говорил? Говорил, как сам видел. Жестокие кукловоды. Кошки правящие миром. Да среди нас были и такие, я не отрицаю. Мы были неправы. Но подумай, раз уж он не взял на себя труд думать. Если люди были так ограничены, откуда же пошла пресловутая магия? Как могла зародиться речь, если мы контролировали все и вся? Нет, малыш. Каллиграф обманул тебя, потому что сам обманывался. Вся эта магия и все её школы родились под нашими началами. Мы почувствовали, что в мужчинах прорастает нечто… непостижимое. Некая компенсация нашей силы. И не стали её пресекать, думая, что так мы погубим то, что сами созидали. Весь свой мир. Мы лишь подрезали некоторые побеги, контролировали рождение речи, появление магии. Не все — только высшие из нас были вовлечены в процесс. Большинство не было еще развито до нужной степени. Были слишком примитивны. В идеале мы хотели сделать вас мужчин равными нам. Но, увы, вы тоже были чересчур примитивны. Видели только угрозу. И реагировали соответственно. Думали, что заполучили в свои руки оружие против нас. Что испугали нас. И стали вырываться из-под нашей власти. Власти, которая во многом так же была выдумана вами, ибо те из нас, что уже развились, не вмешивались в вашу жизнь. Манипулировали вами только слабые или глупые. Или безумные по натуре. Но когда новая сила нашла свои Истоки, тех, кто в последствии стал зваться богами… они не ведали пощады. А мы были слишком поражены жестокостью. Чем больше знаешь, тем тяжелее дается решение. Мы знали очень много. И не успели ответить. Были сметены. Сломлены и растоптаны. Потом, захватив многих в плен, честолюбивые маги требовали склониться перед ними. Некоторые… склонились. Им отвели место в нынешних пантеонах. Сделали добрыми волшебницами и богинями. А мы не склонились. И с нами поступили соответственно.

Я словно во сне видел все, о чем она говорила своими глазами. Видел, как выходящие из дикости люди ведут жестокую упорную борьбу друг с другом. Как сильные охотники падают ниц перед одним лишь взглядом тех, кого Астис назвала «слабыми или глупыми». Видел неодобрение в глазах богинь, которые ничего не предпринимали из своего милосердия.

Моим глазам представали картины как все чаще, мужчины-воины огрызаются власти ведьм. Исподтишка, исподволь пытаются оспаривать решение. Рвут на себе невидимые кандалы, большую часть которых придумали сами же. Видел как ведьмы злясь, наказывают непокорных. И как в подготовленную почву недовольства падает золотое зерно знаний. Речь. Новая сила, чье имя магия входит в мир встречаемая богинями.

Огонь в руках бородатого мужчины со злым вполне осмысленным взглядом так не похожим на сонные глаза вереницы таких же, идущих перед лицами женщины с надменным лицом повелевающей ими как скотом.

Одно зло породило другое зло. Богини мерили все чувства по себе. Они слишком высокого мнения были об уме мужчин и своих младших сестер. Они ошиблись. И я увидел страх в зеленых глазах женщины-повелительницы. Услышал первую речь больше похожую на рев хищника. Таким был самый первый бой. Сила мысли против ярости высвобожденного пламени. Повелительница, против новорожденного Бога Огня. Обугленное тонкое тело летит на песок и знаменует конец эпохи.