Себастьян Кастелл - Клинок предателя

Кест удивленно изогнул бровь.

— А как, по-твоему, это должно звучать?

Взгляд Брасти затуманился.

— По-моему, это женщина должна стонать от удовольствия, это уж как пить дать. И еще она должна восклицать что-то вроде: «О боги, Брасти, да-да, вот так! Как же ты крепок душой и телом!» А эта… — Он скривился от отвращения. — Такое ощущение, словно она рубаху вяжет или разделывает мясо к ужину.

— Значит, «крепок душой и телом»? Разве женщины вообще говорят о таком в постели? — усомнился Кест.

— А вот попробуй ненадолго оторваться от своих ежедневных упражнений с клинком и затащи женщину в постель, тогда и узнаешь. Ну же, Фалькио, поддержи меня, ты же знаешь.

— Возможно. Все это было слишком давно, так что я уже и не помню.

— Несомненно, святой Фалькио, но когда вы с женой…

— Хватит, — отрезал я.

— Я не… не имел в виду…

— Не вынуждай меня подраться с тобой, Брасти, — тихо сказал Кест.

Пару минут мы просидели в гробовом молчании: Кест гневно переглядывался с Брасти, а из спальни всё неслись незатихающие стоны и оханье.

— Поверить не могу, что он до сих пор не угомонился, — принялся за старое Брасти. — Спрошу тебя еще раз, Фалькио, что мы тут делаем? Тремонди нам до сих пор не заплатил.

Я поднял руку и пошевелил пальцами.

— Ты его перстни видел?

— Конечно, — сказал Брасти. — Огромные такие, броские. С камнем в виде колеса наверху.

— Это перстень лорда — предводителя каравана. Ты бы сразу понял, если б хоть чуть-чуть интересовался тем, что происходит вокруг. Перстни нужны для того, чтобы проголосовать на ежегодном совете. Один перстень — один голос. Но не все лорды-предводители ежегодно съезжаются на совет. У них есть право на время передать свой перстень другому лорду-предводителю, который в этом случае может проголосовать от чужого имени по всем важным вопросам. Скажи-ка, Брасти, сколько всего у нас лордов-предводителей?

— Точно никто не знает, это…

— Двенадцать, — ответил Кест.

— И на скольких пальцах у него эти броские перстни?

Брасти поглядел на свои руки.

— Не знаю, на четырех… пяти?

— На семи, — сказал Кест.

— На семи, — повторил я.

— Так значит, он может… Фалькио, а по каким вопросам лорды-предводители будут голосовать на совете в этом году?

— По многим, — рассеянно ответил я. — Курсы валют, пошлины, торговая политика. Ах да, еще охрана.

— Охрана?

— С тех пор как герцоги убили короля, дороги пришли в полное запустение. Герцоги не собираются тратить на них деньги и предоставлять людей, они не станут защищать даже торговые пути, лорды-предводители теряют целые состояния, нанимая частную охрану для каждого каравана.

— А какое нам до этого дело?

Я улыбнулся.

— Тремонди собирается поднять вопрос о том, чтобы хранителями дорог стали плащеносцы, чтобы нам дали власть, полномочия и выделили средства для нормального существования. За это мы будем охранять их драгоценные грузы от грабителей.

Брасти взглянул с опаской.

— Неужели они позволят нам вновь собрать всех плащеносцев? И меня больше не будут называть предателем и гнать из каждого перенаселенного города и богами забытого села от края и до края страны? Неужели я смогу свободно скакать по торговым путям и драться с разбойниками, а мне еще и платить за это станут?

Я ухмыльнулся.

— И тогда у нас появится шанс исполнить королевское…

Брасти махнул рукой.

— Я тебя умоляю, Фалькио. Он умер пять лет назад. Если ты до сих пор не нашел эти чертовы королевские чароиты и никто так и не узнал, что это такое…

— Это самоцветы, — спокойно ответил Кест.

— Неважно. Никто не имеет ни малейшего представления, где эти камни. По-моему, шансы на то, что их кто-то найдет, ровно такие же, как на то, что Кест убьет святого клинков.

— Когда-нибудь я все-таки убью его, Брасти, — спокойно ответил Кест.

Брасти вздохнул.

— Вы оба безнадежны. В любом случае, даже если мы и найдем чароиты, что нам с ними делать?

— Не знаю, — ответил я. — Других вариантов нет, иначе герцоги выловят плащеносцев по одному, и мы все погибнем. Так что, как по мне, предложение Тремонди очень здравое.

— Что ж. — Брасти поднял воображаемый бокал. — За вас, лорд Тремонди! Продолжайте в том же духе!

В ответ из спальни донеслись протяжные стоны.

— Знаешь, мне кажется, что Брасти прав. — Кест встал и взялся за рукоять шпаги, висевшей на боку.

— В каком смысле? — спросил я.

— Сначала мне казалось, что они занимаются любовью, но теперь и я соглашусь: эти звуки ничем не отличаются от воплей человека под пытками.