Shorito - Любовь демонолога

Но если бы не Левиафан, то был бы кто-то другой на его месте, не стоит этого отрицать. Для Бога не составит проблем создать еще одного такого же. Однако Реос немного не понимал, почему он не лишил змея уникальной личности, почему не сделал его простой марионеткой, выполняющей свою работу, когда оно потребуется, ведь и это, скорее всего, в возможностях Бога.

— Слушай, Левиафан, а мы когда-нибудь встретимся снова? — вдруг спросил Реос.

— Если мы встретимся, на том будет и конец. — хладнокровно ответил тот.

— Почему ты так считаешь?

— Мне нет нужды бесцельно возвращаться туда, где для меня нет работы.

— Но ведь ты долго находился без дела в том разрушенном мире. — вспомнил Реос.

Парень временами поглядывал на Веру, не проснулась ли она, а также, перед полетом, укутал её в свой плащ, чтобы ей не было холодно во время полета, поскольку ветра на высоте неслабые.

— У меня не было работы, а Всевышний запрещал мне нарушать спокойствие, пока у вас идет «веселье», но когда появился ты со своими прихотями в отношении меня, то он дал добро на действия, если у тебя, конечно, получится.

— А у меня получилось.

— Логичности тебе не занимать. — язвил Левиафан.

— Почему, в таком случае, мы можем встретиться лишь тогда, когда моему миру придет конец? У тебя же нет работы после моей просьбы, как я понимаю.

— Не твое дело. — отмахнулся змей.

— Каков грубиян. — фыркнул Реос.

— Еще слово и ты до дома ползти будешь, а как доползешь, так я его уничтожу вместе с тобой.

В этот раз парень решил тактично отмолчаться, дабы не злить и без того угрюмого змея.

В человеческом мире битва также была окончена в пользу демонов. Они просто сидели и ждали своей участи, которой не избежать. Люцифер просто отдал приказ удерживать позиции, но сам уже был готов к скорой смерти. Он наконец-таки достиг своей цели, как он считал. Тьмы окутала свет и этого знания ему было более чем достаточно.

Реос помнил все слова Люцифера, его желания и идеалы, но после разговора с Богом, встречи с ним, пускай и не лицом к лицу, но он понял, что такое существо невозможно убить, даже используя силу Левиафана. Все легенды о Левиафане не были достоверно правдивыми. Да, он оказался очень сильным, как и описывалось в книгах, однако никто не знал о его сотрудничестве с Богом, о его целях для существования вовсе. Все считали его неудачным экспериментом по созданию жизни, но истина оказалось совершенно иной.

И тем не менее, как и Люцифер, Реос чувствовал тоску и грусть внутри себя. Прямо сейчас Левиафан собирается стереть с лица земли демонов, что остались в живых. Небеса и Преисподняя пали. Осталась крупица выживших демонов, но и они на очереди к смерти.

— Ты знаешь, где сейчас находятся Грехи? — спросил Реос.

— Да.

— Можешь нас туда отправить? А после уже закончишь это…

— Не хочешь понаблюдать? — хмыкнул змей.

— Нет. Не могу.

— Мягкотелые людишки… — усмехнулся он. — Сделаю так, как просишь.

— Благодарю.

— Этим сочувствием и состраданием ты мало чего добьешься. Ты должен принимать решения и действовать, если не желаешь мириться с тем или иным результатом. Всем плевать на твою поддержку, если ты ничего не делаешь. — вдруг выпалил Левиафан. — Не думай грустить по чьей-то смерти, ты и сам знаешь, что каждый из них шел в этот поход с мыслью о возможной смерти. Все эти демоны полны уверенности, а потому они умрут с достоинством, честью и гордостью, не опозорив ни себя, ни Преисподнюю.

— Умрут с достоинством от лап непобедимого Левиафана? Разве это не сработает наоборот?

— Не тебе, не кому-либо другому не дано этого понять. Вспомни мои слова в будущем, задумайся, тогда, быть может, к чему-нибудь и придешь.

— Хорошо, спасибо. — кисло улыбнулся Реос, глядя в его толстую чешую.

Реос понимал, что время ангелов и демонов вышло, они отжили свое и не смогли доказать Всевышнему своей пользы, указав лишь на недостатки. Левиафан станет их судьей, но юноша не желал стать свидетелем этой картины. Он мог смотреть на смерть тех, с кем он сражался, делился эмоциями и просто веселился.

— Что ты чувствуешь, когда уничтожаешь жизнь? — поинтересовался Реос. — Прошу уж прощения за кучу моих вопросов, но поскольку мы больше не встретимся, я бы хотел задать хоть парочку вопросов…

— Я ничего не чувствую. Уже давно. — словно давая добро на беседу, ответил Левиафан.

— Даже в самом начале своей жизни?

— Я и начала своей жизни не помню, а может эти воспоминания просто стерли. Не знаю. Я занимался этим сколько себя помню.