Станислав Кемпф: Вселенная Бездны: Проклятый

Мило беседовавшие граф и менеджер как раз подходили к обоюдному согласию, что разговор можно продолжить в приватной обстановке, когда заметили, что музыка внезапно стихла, зато возникли разговоры, и повернули головы. Граф с недоумением, а Дженни, с налетом легкой паники, наблюдали, как неизвестная публике девушка с решительным видом отобрала у виолончелиста его инструмент и смычок. Пробежалась пальцами по грифу, деловито что-то подкрутила и провела смычком по струнам. Возникшая изысканная и нежная мелодия разом заставила всех замолкнуть и прислушаться. Звуки игры увлекли слушателей, давая райское наслаждение каждой нотой, а незнакомая композиция, казалось, касалась струн самой души. А вот для Дженни музыка была знакомой — «Пораженный ударом молнией», версия под виолончель. А изначальная версия была хард-роком. Оставалось только надеяться, что слушатели оценят, как ритм мелодии постепенно ускорялся и ускорялся, добавляя нотки безумия. Публика все еще молчала, но теперь скорее ошеломленная внезапной сменой облика благородного музыканта, что за несколько минут привела смычок в негодность. Секунды тишины.

Дум-дум. Звук ударов пронесся по комнате, хотя никто не пошевелился.

Дум-дум. Звук требовал, он взывал к жажде битвы, пробуждая животные начала, чтобы спали глубоко внутри каждого человека.

Дум-дум.

«А черт, только не снова», — обреченно подумала менеджер, глядя, как Мэй достает из воздуха новый смычок, плавно поднимает его вверх, и тот загорается алым сиянием.

Бум-бум. Теперь уже сама девушка ударила кулачком по корпусу виолончели.

Бум-бум! Марш ярости первым захватил музыкантов из оркестра, и они ответили тем же звуком, а их глаза и руки загорелись таким алым светом. А Мэй кивнула с удовлетворенной улыбкой и с жаром заиграла мелодию боя и безумия, что превратила аристократов в пылающую адреналином и яростью толпу. Люди кричали, вопили, где-то завязалась потасовка, где-то оргия.

Едва мелодия закончилась и Мей Ли победно вскинула смычок, как промелькнула тень и снесла девушку с импровизированной сцены. Никто из разгоряченных слушателей и музыкантов этого уже не заметил.

— Успокоилась? — спросила менеджер у тяжело дышавшей девушки, отобрав у нее смычок.

— Уф… уф… кажется да, — выдохнула Мей. — Я опять сорвалась?

— Ну… — суккуб пожала плечами, — Не то чтобы ты виновата… просто этим Древним сложно отказать, когда их сила начинает капать на мозги непосвященных.

— А кто был на этот раз?

— Если не ошибаюсь, то один старик, больших любитель драк и насилия.

— А я тут причем? — удивилась девушка, чей опыт участия в драках оканчивался детским садом, когда маленькие дети не поделили лопаточку.

— А еще он играет на электрогитаре.

— Оу… — произнесла удивленно Мэй и надолго замолчала.

— Возвращаемся, — решила менеджер, вывела подопечную во внутренний двор особняка и распахнула огромные кожистые крылья на спине. Вскоре она приземлилась на крыше маленького домика, который группа «Куклы Кошкодевочек» арендовала для проживания в столике. Дженни сложила крылья, распахнула створки окна и первой пролезла внутрь, чтобы тут же вляпаться во что-то мокрое и склизкое.

«Пресвятая Бездна, — взмолилась суккуб про себя. — Опять?!»

— Натто! — вслух воскликнула она. — Ты снова разбросала свои части где попало?!

— Дженни вернулась! — пронесся по дому вопль, паника пополам с радостью, больно ударивший по ушам менеджера.

— Кари! — в ответ рыкнула суккуб. — Убавь громкость, пока не поубивала всех соседей!

— Прости! — из пола высунулась сереброволосая голова красивой девушки. Кари Кэсседи, вопреки общепринятым представлениям, не была баньши — призраком, несущим смерть своим криком, а являлась представителем редкой расы нематериальных фей. Впрочем, как и их мифические тезки, голосом она владела мастерски: могла как и очаровать своим пением, так и заставить истекать кровью из ушей, поэтому и сохранила за собой прозвище Баньши.

— Привет, Кари, — поздоровалась с подругой Мей Ли, пролезшая следом в проем окна. — А где Юи?

— Уже спит.

— Заманчиво, — зевнула уставшая девушка. — Дженни, я тоже пойду, ладно?

— А? — отвлеклась от насущных забот менеджер. — Да, конечно. Спокойной ночи.

— Спокойной, — еще шире зевнула Мей и ушла в соседнюю комнату.

Там она быстро скинула надоевшее платье на пол и хотела уже забраться в кровать, где уже спала Хиросава Юи — японка, гитарист и второй человек группы, как вспомнила об одном важном деле.