Дмитрий Басов - Кольцо

— Макс, а вы не знаете — что за такое кольцо Сарумана?

Тот задумался ненадолго:

— Точно Сарумана?

— Ну да.

— Тогда не знаю. А то есть о таком вот кольце, — он встал картинно, вытянул руку и продекламировал на старинный манер:

— Ни фига себе, — сказал Дэн, — вы в театре не выступали?

— Я для театра пишу, балда, — беззлобно ухмыльнулся Макс.

— Это ваши стихи? — спросила Тани.

Макс покачал головой:

— Ай-ай-ай! Это Эохид, темнота. Надо чтить своих предков. И читать!

Дэн заявил:

— Эохид! Да кто его знает, покажите мне. Сейчас вообще стихи никто не читает, тем более какие-то древние.

— Ага, — Макс прищурился, — сейчас вообще не читают, только картинки в комиксах разглядывают. Да в ящик пялятся. Деревянное поколение с промытыми мозгами.

— А что это за стихи? — Элле в глубине души был немного согласен с Максом, но там же, в глубине, считал, что и Дэн прав: знать наизусть Эохида могут лишь отъявленные фанаты древнеарнорской литературы. Ну, или писатели — как Макс. Действительно, мало ли было всяких придворных поэтов, славословивших своих императоров. Кому теперь нужна вся их бредятина?

— Из поэмы «Твердыня». Кстати, она совсем неплоха. Одна из тех, что не теряют актуальности.

— А о чём там? — Тани стихи любила, не в пример этим мальчишкам.

— Ну, если кратко: жил жрец, Кэрмунд. Полюбил он одну девушку. Но никак не могли быть они вместе. То одно, то другое мешало. И когда, наконец, все препоны преодолены и вот-вот наступит счастье — нападают враги. И жрец этот собирает воинов, и защищают они храм. Но врагов слишком много, и защитники закрываются в последней неприступной башне. Отстреливаются, пока есть чем, а потом жрец насылает густой туман, и оставшиеся в живых уходят. Но сам Кэрмунд, уже весь израненный, — остаётся, чтобы охранить святыню от дикарей. И вот он из последних сил запечатывает башню изнутри колдовскими своими заклинаниями. Потом поднимается наверх и видит вокруг лишь море вражеских костров.

Садится он и пишет прощальное письмо своей возлюбленной. И потом, стало быть, умирает.

Враги попробовали в башню попасть и так и эдак — всё без толку, даже их колдуны ничего сделать не смогли.

Через какое-то время врагов прогнали, освободили храм, хотели в башню войти — бесполезно. Кэрмунд был могучим магом, и мало кому под силу было преодолеть его заклятья.

И девушка так и не узнала ни о письме, ни о последних днях своего возлюбленного.

И только спустя сотни лет нашлись чародеи достаточно могущественные, способные распечатать башню.

Поднялись, увидели скелет, сидящий в кресле, и письмо на столе, а на письме — кольцо.

А когда взяли письмо, чтобы прочитать — оно рассыпалось в прах — такое было старое. Короче, в итоге ничего кроме кольца не осталось.

Макс замолчал, прищурившись глядя в окно, куда-то за линию горизонта.

Дэн покивал головой:

— Круто. Прям как кино.

Ребята задумчиво молчали. Потом кто-то сказал: «Как-то печально, безнадёга».

— А вы говорите, Эохид, Эохид! А вот если бы вы ещё в оригинале это могли прочитать, на вестроне… Ну а что печально — так что вы хотели? Это же трагедия. Эохид же фактически родоначальник жанра. Не считая неизвестного автора сказания о детях Хурина. Ну ладно, отдохнули — давайте работать! Элле — у тебя сегодня прямой выпад в левой стойке, Дэн — со мной в спарринг, отрабатываешь глухую защиту, Тани — покажи новичкам чего-нибудь, попозже я с тобой займусь. Маур — по плану…

***

Сразу после тренировки, едва переодевшись, Элле подошёл к Максу.

— А скажите — этот Кэрмунд — выдуманный персонаж?

Тренер пожал плечами:

— Кто ж знает! Поэма написана где-то в четырёхсотом до новой эры. Это ж почти три тысячи лет назад. А действие разворачивается в ещё более древние времена. Возможно, при Эохиде была в ходу такая легенда, а может, даже и вправду что-то похожее происходило. Кто сейчас может сказать точно?

— Но ведь если такое было — враги, башня — можно прикинуть: где, когда…

— Погоди, погоди. Чего прикидывать-то. Эохид пишет об известной башне и время вполне определённое — крушение Аттани, гикканское нашествие. Я не сказал что ли?

— Нет…

— Это же Ортанк в Альтемпле — Твердыня. Правда, у Эохида в названии есть второй смысл — верность и стойкость людей, но вообще… Слушай-ка, а чего это тебя так заинтересовал этот Кэрмунд?