Карина Вран - Днем с огнем

И без понятия же, как мне эту цепь убрать. Расплавить? На живом-то человеке, который не я — к жару вполне восприимчив.

Прелести ситуации добавлял саквояж, на котором, как на подушке, лежала голова мужчины.

Саквояж был из темно-коричневой кожи, большой, внушительный. Мой походный рюкзак и то меньше.

Сергей завис над таймером, прижимая к уху свое массивное средство связи. Наверное, пытался получить помощь от начальства. Я же — просто завис. Если верить таймеру, жить нам троим — и трехпалубному теплоходу заодно — менее двух минут. А я стоял, разглядывая саквояж.

— Серег, — я потер глаза, пар им на пользу не шел. — Извини, что отвлекаю. Когда ты эту спящего красавца нашел, он был в сознании?

Красавцем спящий был просто писаным: наливающийся чернотой фингал под глазом, свернутый шнобель и многочисленные язвины от давней оспы.

— Без, — не отрывая взгляда от меняющихся цифр, а пальцев от "сигар", сухо ответил Крылов.

— Тогда как он на помощь позвал?

Полторы минуты.

Не церемонясь, я вытянул из-под спящего красавца саквояж. Голова мужика глухо бухнула об пол.

"На том свете голова не разболится", — мысленно повинился перед мотористом.

В такую сумку, если хорошо утрамбовать, поместилось бы полменя. Впихнуть невпихуемое, тромбануть нетромбуемое…

Подросток или миниатюрная девушка вроде Таши, если сложить, прижать конечности… Или старушка.

Маленькая, сухонькая, неимоверно старая на вид.

Минута пятнадцать.

Я сорвал с лица божьего одуванчика клейкую ленту. Поморщился от неловкости — это ведь больно.

Старушка задвигалась внутри расстегнутого саквояжа. Я полез по карманам. Показались связанные морщинистые руки. Маленькое складное лезвие споро поддело веревку. Не цепь стальная, хоть в чем-то повезло.

Я машинально отметил аккуратность ногтей.

— Не подадите ли руку? — велеречивость попортили надсадный кашель и таймер.

Минута ровно.

Руку я подал. Погибать — так стоя, это я мог понять. Впрочем, об опасности скорого взрыва старушка могла и не знать. Из саквояжа таймера не видно.

— Тц, тц, тц, — оценила происходящее выбравшаяся из своеобразного узилища бабулечка. — Вы не видели мои очки?

Ан нет, не оценила. Не разглядела сослепу масштаб и глубину той за… западни, в которой нас уже пятеро, включая теплоход.

— Да! Нет! Тут нет такого! — выпалил младший лейтенант с надрывом в голосе. — Нет!

Похоже, начальство отозвалось, но помочь — не поможет.

— Да нет же!

Сорок секунд.

— Мне жаль, — я нашарил рукой в покинутом старушкой саквояже тонкую оправу без стекол.

— Уходите, — глухо сказал младший лейтенант. — Прямо сейчас. Андрей, помоги гражданке.

Тридцать секунд.

— Не-а, — я прикинул, сколько по времени занял спуск на нижнюю палубу. — Не успеть уже.

"Погодите-ка…"

— Гражданка в саквояже была с заклеенным ртом и не могла нас позвать, — невесело сказал я. — Значит, где-то на судне еще кто-то есть.

"И их стало шестеро — включая теплоход".

Бабулечка сцапала с моей ладони побитые очки. Надела их. Вытащила из кармана платочек с вышивкой — рябиновая гроздь, как сейчас помню. Накинула платочек на таймер.

Тот уже совсем грустное показывал…

И правда, зачем на такое смотреть? Крылов вон вовсе голову повесил…

Из другого кармашка старушка достала флакончик с таблетками. Вытряхнула одну, разломила. Посыпала белесым цепь.

— Потяните, будьте так любезны.

Я послушно потянул: звенья лопнули в руках.

— Где вода? — старушка дотронулась до дужки.

Сергей протер слезящиеся от дыма и пара глаза. Мне-то с этим попроще.

— Впрочем, не показывайте. Возьмите это, только аккуратно, не стряхните платок. И отнесите к воде.

"Э-э… А где бум? Уже как бы пора…"

— Феодосия Ивановна?! — изумился Крылов, разглядев старушку.

— Федя, я же просила… — бабулечка взмахнула рукой, затем указала на то, что по всем расчетам уже должно было помочь нам взлететь на воздух. — Идемте вместе.

Эти двое, подхватив неприятную ношу, удалились. Я же остался скручивать цепь со спящего красавца.

Вскоре из-за выбитой двери раздался тихий плюх, еле различимый за другими корабельными звуками. А еще через пару секунд нас тряхнуло. Бахнуло, потемнело. Я еле удержался на ногах.

— Кто посмел?! Огнь? ОГНЬ?! — ударил по мозгам громчайший вопль отовсюду и из неоткуда. — Уничтожу!

И тут же в днище что-то ударило. Что-то сильное и очень злое.

"Приплыли", — подумал, хватая за ноги спящего красавца.