Владислав Бобков - Метаморф. Алчущий силы - 3

«А разве не может быть, чтобы все были довольны? Чтобы и решить проблемы и помочь друзьям?»

«Эх, Морф. Так никогда не бывает. Люди, такие тварюшки, что им никогда не бывает достаточно. Без ограничений человек будет лишь хапать пока не лопнет. Но я отвлекся. Перед нашим парнем встанет выбор, встать на сторону своих друзей, которые ему всегда помогали или выбрать страну. Добавим сюда к этому то, что без помощи своих друзей этот парень, скорее всего, не сможет усидеть второй срок. И в этой ситуации, по большому счету, нет выбора. Если кого и пустят на самый верх, то лишь того, кто выберет своих друзей. И такая ситуация распространена повсеместно, не надо думать, что каких-то стран — это не касается».

«Это грустно». — в голосе Морфа слышалась печаль: «И ничего нельзя сделать?»

«Почему же? Можно, конечно», — пожал плечами Макс: «Можно совершить невозможное и кровью, репрессиями и яростными ударами перебить всех тех, кто может тебе мешать или влиять на тебя, а потом повести страну туда, куда ты считаешь нужным. Но при этом стоит понимать, что всю оставшуюся жизнь тебе придется жить и ожидать удара в спину. А после смерти тебя заклеймят ужасным убийцей».

«Босс, ты говоришь про Иосифа Сталина, про которого ты рассказывал ранее?»

«А вот и не угадал», — ухмыльнулся Макс, вновь привлекая странный взгляд слуги: «Я говорил про Ивана Грозного. Правда, Иосиф Сталин тоже подходит под все выше сказанное».

За разговорами мужчина и слуга добрались до отдельных апартаментов. Там расположились Фен Хеймуд и самолично президент.

Макс со сложными чувствами смотрел на смертельно высохшего старика, опутанного трубками и проводами, которые уходили куда-то под одежду. Сидел он на сложном летающем кресле, которое, видимо, поддерживало в нем жизнь.

Вытянутое лицо с землистой кожей и губами похожими на куриную жопу, завершали образ.

— Вот значит каков наш билет отсюда, — прошамкал он, с брезгливостью рассматривая удивленного таким отношением Макса. — Я слышал, что он связался с мятежниками. Фен, ты уверен, что он наш лучший вариант? Может решить вопрос и вызвать новых наемников?

— Очень сожалею господин президент, но артефакт больше не сможет дозвониться до Мира Тысячи путей. Он и его потерянный товарищ наш последний шанс.

— Прискорбно, — президент пожевал губами и обвел помещение странным взглядом будто первый раз его видит. — Все же ты, Фен, слишком доверчивый. Уж у меня бы эти проклятые предатели бы попрыгали…

Макс перевел взгляд на Хеймуда, подняв бровь. Тот на это лишь с сожалением прикрыл глаза.

— Нашему президенту, Сигманду Раншу буквально два месяца назад исполнилось целых сто двадцать девять лет. Вот уже как три десятилетия он ведет наш народ в светлое будущее. И события десятилетней давности никоим образом не пошатнули нашу страну!

— Хорошо сказано, Фен! — очнулся от своего транса президент. — Мы их всех. В бараний рог! В пыль!

— Вы как всегда полностью правы, господин президент. — подхватил Фен, давая в судорожно дергающиеся руки Ранша что-то похожее на счеты. Тот же, подхватив эту безделицу, начал ее очень внимательно перебирать, полностью забыв о разговоре.

Макс, не зная, как на такое реагировать, наблюдал за всем этим безумием с застывшей улыбкой.

Чего ждать миру, который использует, как лицо прошлого, давно спятившего на старости лет полумертвого главу разрушенного государства?

И так неловкая встреча была полностью разрушена, когда президент приказал вызвать, как оказалось, уже давным-давно мертвых людей.

Эта встреча окончательно убила у Макса желание как-либо участвовать в местной жизни. Именно поэтому он удалился в свои покои на ближайшие несколько дней.

Его не трогали, так как у всех появились неотлагательные дела.

Подготовка будущего похода, тем более в тайне, оказалась трудной вещью, на которую потребовалось множество времени и усилий.

Зимин не особо вдавался в детали, лишь указав, что часть каравана может не успеть пройти в разрыв, поэтому первым делом идут самые ценные вещи и люди.

Судя по задумчивому взгляду Хеймуда он размышлял, что ценнее, некоторые из его друзей или особо ценные вещи.

Не стоило забывать и об охране, самая преданная часть которой тоже отправится в другой мир. Все же мир Тысячи Путей не был безопасным курортом.

Наблюдение за всем этим движением наполняло сердце Макса чувством гадливости. Единственное, что спасало — это тренировки и общение с Морфом.