Дмитрий Гуляев - Сильное удивление

Продумав все (как ему казалось) Айвор Брок Мурнитар, Черный Маг и Некромант, приступил к очередному злодейству. Хотя, почему злодейству? Ничего личного, только бизнес! (Этой фразы Айвор еще не слышал, но, когда услышит, то она ему очень понравится) Для внешнего наблюдателя, если бы он был, это выглядело бы так. Вокруг головы лежащего на полу голого парня появился светящийся шар. Померцав и покрутившись какое-то время он всплыл вверх и завис посреди комнаты. Внутри него было отчетливо видно изображение головы будущей жертвы. Точно такой же шар появился и вокруг головы самого мага, проводившего ритуал. Он повис рядом с первым шаром, но внутри у него было изображение самого Айвора. Потом шары, повинуясь командам мага соединились в один. Изображение внутри стало меняться, но по завершении процесса, вновь стало слепком с головы жертвы. А потом этот шар поплыл в воздухе и окутал своим неярким сиянием голову мага. Все это было только внешним проявлением той работы, что проводил Айвор, сама работа проводилась с энергиями и полями, невидимыми простому глазу. Когда светящийся шар исчез, то в комнате заброшенного дома в опустевшей деревне находилось два человека с одинаковыми лицами. Один лежал без сознания на полу, а второй стоял над ним. Стоящий человек сделал жест рукой, и лежащее тело рассыпалось прахом. Надо же, хоть частично, восполнить запасы энергии потраченные на преобразование собственного лица, вот покойник (ну, не оставлять же его в живых?) нам в этом и поможет. Лежащий рядом мужчина блаженно посапывал во сне. Для того, чтобы он не мешал, Айвор добавил к тому зелью, что плескалось в его крови чуточку магии. А потом маг пошел переодеваться (сколько труда было затрачено на очистку трофейной одежды!) и готовиться к новой жизни.

Володя Мышкин проснулся, сел и огляделся вокруг. Настроение было отличным и, к его удивлению, совершенно не болела голова, хоть и должна была, вчера они дали чаду…

– Эй, чурка, у тебя еще деньги остались? – обратился он к своему собутыльнику, который стоял рядом.

Слово «чурка» было Айвору Мурнитару знакомо. Однако, сейчас оно произносилось с другим и явно оскорбительным смыслом.

– Еще раз скажешь так мне, и будет больно тебе.

– Вот же чурбан нерусский, даже говорить нормально не можешь. Ты вообще тут никто и звать тебя никак. Когда авторитетные люди разговаривают, ты должен молчать и… – Договорить Володя не смог, потому что Айвор ткнул его пальцем. Мужчина повалился на пол, выпучив глаза и задыхаясь от нестерпимой боли.

– Еще раз скажешь так мне – будет совсем больно тебе.

– Ты че, ты че, в натуре… Серег, я же так, шутя, без обид… – только и смог просипеть Володя.

– Мы идти в деревню. Мой надо туда.

Комментировать его речь Мышкин благоразумно не стал. До него мгновенно дошло, что роли в их паре поменялись, причем кардинально. Такое умение быстро «просечь фишку» ему, когда-то, вколотили весьма хорошо.

На зону Володя попал ни за что. Ну, это он так считал. Когда он стал доказывать своим сокамерникам в СИЗО свою невиновность, то один из них сказал: «Как это ни за что? Не надо стоять рядом с нехорошим и тогда не будет никакого «низачто»! Так что, за дело тебя посадили – за глупость твою!» Володя вынужден был с ним согласиться – и вправду, дурак был. Поехав от техникума, в котором он обучался, «на картошку» он весело пропьянствовал все две недели. Вернувшись в Москву пьянку продолжили в каком-то скверике. Проходившая мимо местная лахудра, своим чутким носом уловила запах алкоголя и упала веселой компании на хвост. Распитие совместили с другими телесными радостями, благо лахудра была вовсе не против, а количество выпитого делало её вполне пригодной к употреблению. Володя в этом занятии уже не участвовал, так как ужрался до изумления и мирно посапывал на скамейке. Появление в скверике милиции идиллию нарушило. Володины товарищи, кое-как стоявшие на ногах, несмотря на это, сумели расползтись по кустам, а он нет, так что в отделение он поехал вдвоем с местной алкашкой. Тетка, хоть и пропила большую часть мозга, сумела сообразить, что из обезъянника отделения милиции ей светит дальняя дорога, да в казенный дом. Она уже успела основательно достать своего участкового и поездка в ЛТП на пару лет была ей гарантирована. Выход она нашла с подсказки одного из ментов – написала заявление об изнасиловании. Володю убедили, причем, исключительно словесно, что лучше во всем признаться, мол, меньше дадут. Он и признался, так как ничего не помнил, да и соображал в этот момент плохо. Все были довольны (кроме Володи, естественно) – тетка отправилась дальше пьянствовать, а менты поставили «палку» за раскрытие тяжкого преступления. Мышкину еще повезло, что он попал на «красную» зону – не опустили сразу. Тем не менее, положение «взломщика лохматых сейфов» было в самом низу тюремной иерархии. Так и мыкался Мышкин среди «чертей» до самого своего освобождения. Да и после отсидки, попав в деревню, в компанию такой же мелкоуголовной шушеры, привычно принял «позу подчинения» Встреченный им молодой парень, поначалу показался Володе слабаком, что сразу побудило его начать того всячески унижать. Но и тут облом, не так прост оказался этот новичок. И непонятно, почему раньше себя не проявил, может ждал чего?