Анатолий Нейтак - Эмиссар - Трансформация [СИ]

Карроз порадовала: принесла (пусть лишь на время, а не насовсем) древнюю копию с ещё более древней рукописи, касающейся искусства магии. Правда, сама-то она вряд ли ставила целью порадовать — скорее, ткнуть машир носом в неспособность освоить с налёта великое Искусство легендарных сарье древности.

Итогом её трудов стала история отчасти поучительная, отчасти забавная.

Ниллима

— Четыреста ванаг?

— По меньшей мере. Осторожно, ты!

— Не беспокойся, я умею управляться с редкими и старыми рукописями.

Благородная Винаме неохотно отодвинулась, отмечая, как ловко (и почти бесшумно) пальцы машир перелистывают страницы книги, лежащей у неё на коленях. Поскольку смотреть, как Ниллима читает, оказалось на редкость скучно, Карроз сходила к Жанкарну — постоять над душой и посмотреть, над чем тот работает. Впрочем, долго стоять не вышло: уже спустя два десятка нохх полукровка, видимо, выставил любопытствующую грерод прочь либо занялся чем-нибудь таким же не зрелищным, как чтение — например, медитацией. Скучающая благородная вернулась в спальню машир и обнаружила, что та перешла от перелистывания страниц к более пристальному изучению начертанных внутри схем.

— Как тебе книга? — поинтересовалась Карроз.

— Если начать с оформления, скажу, что почерк у переписчика очень так себе, — заметила Ниллима. — Да и грамотность…

— Почему ты так решила?

— Вот, смотри, — палец скользнул вдоль строк. — Один и тот же глагол в одном залоге и спряжении пишется то через “ивис”, то через “арен”. А вот тут в слове “чародейство” пропущен символ. Или ты полагаешь, что “чародейсво” — это эталонное написание?

Карроз фыркнула.

— Интересно, у тебя-то откуда столь глубокие познания в грамоте?

Ниллима тут же открестилась (заодно уклоняясь от ответа):

— Нет у меня особых познаний по этой части. Просто привычка подмечать мелочи и дотошность. Эти свойства, как понимаешь, не только при работе с рукописями полезны.

Благородная фыркнула снова, но без особой убеждённости.

— А ещё? — спустя время поинтересовалась она, устав наблюдать, как машир смотрит в книгу и молчит. — Если не об оформлении, а о содержании. Нашла что-нибудь интересное?

— Не так уж много. Но…

— Но?

— Взгляни сюда, — тонкие пальцы перевернули несколько листов за раз, открыв один из ранее изученных разделов.

Интерес столкнулся с нежеланием подчиняться — и победил по очкам.

…никогда машир не бывать ровней грерод, что бы там она себе ни воображала. Но если эта конкретная машир полезна, да к тому же далеко не глупа, вполне можно снизойти к её дикарским замашкам — пока никто посторонний не видит, конечно же. Пусть тешит самомнение, слишком вольно обращаясь с существами благородного происхождения! Истинное благородство не пострадает, если даже придётся немного подыграть несчастной, не знающей своего места в этом мире. Что с неё возьмёшь, с дитя диких джунглей? Если на то пошло, её попытки командовать сарье, стоящей по рождению своему несравненно выше, даже забавны…

И потому Карроз следила взглядом за указующим перстом Ниллимы, пока та читала вслух:

– “…украшения ради призваны птицы поющие, многоцветные, яркие, которых от живых не… отличить?.. покуда не прикоснёшься. И призваны цветы…” вот же засада, до чего почерк неразборчивый! Короче, общий смысл такой: мастер иллюзий сотворил цветы, которые пахли, как настоящие, и птиц, которые пели, как настоящие. Причём ни то, ни другое не отличить от прообразов, пока не потрогаешь. Сложная многокомпонентная иллюзия форм, оттенков, звуков и запахов. Кстати, вот ещё важный момент: “…если же не магией, но простым касанием касались, вскорости восстанавливали цветы и птицы подобие своё”. Иллюзия не только автономная, но и способная к саморемонту.

— Впечатляет искусство древних, не так ли?

— Впечатляло бы сильнее, — сказала Ниллима, — если бы потомки приумножили былое искусство, а не растеряли. Но об этом позже. Посмотри на эту схему, которая якобы изображает каркас иллюзорной птицы. Нет, не эту, это цветок. Птица — на странице справа.

– “Якобы изображает”?

— А как ещё назвать огрублённое изображение без “лишних” деталей, в котором символы перемешаны подстановочной шифровкой, а порядок связей нарочно вывернут наизнанку по какому-то хитрому принципу? Вот явно противоречивое сочетание, вот, и ещё вот тут…

— Почему ты решила, что они противоречат друг другу?

— Хотя бы потому, что по этой схеме восстановление отклонений, тот самый саморемонт, зависит от внешней формы и оттенка птицы. Что явно абсурдно.