Семён Афанасьев - Очкарик

Свой народ Асем назвала словом Ork'tar; и я исключительно из-за нюансов произношения не сразу определил, что это не искаженное Tur’k’ter. Подумав поначалу — ну, мало ли какие могут быть варианты тюрков… я что, всех знаю, что ли? Особенно с учётом специализации в фарси.

Ну правда, пойди и пойми на слух, особенно если фонетика с гортанно-щелевыми придыханиями: Ork или Tör’k ? А уж Ö и U на слух перепутать вообще проще простого. Плюс если твой родной язык отличается от этого, как помидор от арбуза.

А уж когда она принялась нехотя отвечать на вопросы о своём роде, всё окончательно встало на свои места: в известной мне истории, таких родов, образований и объединений попросту не существовало. Ни в Степи, ни в её окрестностях, на все тысячи километров. Я, как бы, и сам всю жизнь прожил в тюркоязычной стране. И по региону помотался, и армий соседей тоже немало посмотрел.

Мне было неудобно затевать углубленные исследования прямо сейчас, но обстановка требовала внесения ясности. Исследовать анатомию её соплеменников я, понятно, не мог, хотя и хотелось — осквернение, ритуалы, всё такое.

Вместо этого, спросив её разрешения и получив его, я на некоторое время взял её ладонь в свою.

Несмотря на абсолютно тождественный моему функционал, её рука не была рукой человека: её скелет как минимум в части ладони от человеческого значительно отличался.

Зафиксировав имеющиеся факты, я реально задумался. А пока думал, набросал в центр воображаемой окружности всё ценное или интересное, что нашёл на трупах.

Ну, неблагородно, да… Но тот случай, когда не до жиру.

Сестра и мама были похоронены.

Отец и братья следовали в другом коше; интересно, а будет ли кому обиходить и их тела? Судя по тому, что даже на этой, достаточно второстепенной, кочевой тропе стояли целых два мага (не считая орквудов), из тронувшихся кочевать не щадили никого. В качестве примера остальным — чтоб было неповадно мечтать о свободе повторно.

Асем готова была спорить, что и братьев с отцом у неё больше не было. Не надо было разделяться, идти разными путями. Всё равно конец один, а так бы хоть последний час встретили всей семьёй, вместе…

Она украдкой смахнула набежавшую в уголок глаза влагу.

Гордость дороже жизни. Он не должен видеть, что она плачет.

Незнакомый хуман был действительно странным и постепенно начинал раздражать.

Во-первых, он не исчез из видимости, когда она прощалась с родственниками. Хотя и должен был. По всем обычаям.

Это можно было бы списать на его незнание народа орков, но откуда тогда, чёрт возьми, он знает язык?!

У Асем даже мелькнуло на задворках сознания: если его чуть переодеть, да затемнить слишком белую кожу соком любой из трёх коричневых трав — то в толпе, с длинными рукавами, он вообще сойдёт за орка. Даже среди своих.

Просто будут думать, что он родом из очень далёких кошей, потому и говорит странными звуками. Ну правда, мало ли? Может, он вообще с той стороны гор! Какие-то рода же до сих пор кочуют и там.

Если он знает язык, значит, знает и народ. Иначе не бывает.

А если он знает народ и обычаи, но сознательно их игнорирует…

Будь с собой до конца честной, сказала сама себе орчанка. Он просто не видит в тебе равную разумную. Как и все они… С другой стороны, а зачем тогда помог, ещё и убивая своих? Ну, пусть одного своего, хумана — но зато целого мага?

Во-вторых, в пользу его неуважения говорил тот момент, что он не назвал ей в ответ своего имени.

Спросил женщину первым. Услышал, как зовут её. И — промолчал в ответ, идиотски переводя разговор на ещё одно имя их языка, со схожим значением.

Если кто-то в Степи, говорящий на твоём языке, вызнаёт всё о тебе — но в ответ себя не называет — значит, что?

То-то и оно…

Только благодарность за спасение удержала её от того, чтоб всадить ему орквудский кинжал сзади, в основание затылка.

В довершение, этот ненормальный принялся собирать с трупов всё подряд. Ладно, кое-что взять имело смысл. Особенно в свете того, что его оружие, как он сам сказал, больше не работало.

Но зачем тащить эльфийские золотые?! На них же на каждом — магическая метка! Ладно, не на каждом; но через один — точно! Тебя же по этим монетам на том краю земли найдут!

Её, конечно, подмывало высказаться; но Асем каждый раз одёргивала себя: он ей даже имени своего не сказал. Не считает он её ни за спутницу, ни за товарища…