Терри Пратчетт - Вещие сестрички [litres]

– И нам лучше не знать, что именно?

Еще кивок.

Несколько актеров вошли в зал, нарушив атмосферу. Есть у лицедеев дурная привычка заполнять собой все пространство.

Матушка поднялась на ноги.

– Прошу меня извинить, дела.

– Как его зовут? – спросил Витоллер.

– Том, – без запинки ответила госпожа Ветровоск.

– Джон, – одновременно с ней сказала нянюшка. Две ведьмы обменялись взглядами. Матушка победила.

– Томджон, – постановила она и вышла прочь.

Снаружи матушка встретила запыхавшуюся Маграт.

– Я нашла коробку, где они держат все короны и прочий хлам, – отчиталась юная ведьма. – Сунула нашу в самый низ, как вы и велели.

– Хорошо.

– Наша-то совсем невзрачная рядом с остальными!

– Занятная ирония, не так ли? Тебя никто не видел?

– Нет, все были слишком заняты, но… – Маграт осеклась и покраснела.

– Выкладывай, девочка.

– Сразу после этого подошел какой-то мужчина и ущипнул меня за попу. – Маграт стала цвета свеклы и прикрыла рот рукой.

– Серьезно? А потом что?

– Потом… потом…

– Ну?

– Он сказал… сказал…

– Да что ж он там сказал?

– «Привет, красотка, что делаешь сегодня вечером?»

Матушка какое-то время размышляла над услышанным, а потом спросила:

– А тетушка Вемпер редко выбиралась из дома, да?

– У нее нога болела, – ответила Маграт.

– Но она же научила тебя повивальному делу?

– А, да. Им я частенько занималась.

– Но… – Госпожа Ветровоск помялась, ступая на непривычную территорию. – Она никогда не говорила о том, что предшествует деторождению?

– Простите?

– Ну знаешь, про мужчин и все такое, – намекнула матушка, уже слегка отчаиваясь.

Маграт, похоже, тема привела на грань паники.

– А что с ними такое?

Матушке за свою жизнь приходилось делать много чего непривычного, и пасовать перед трудностями она не любила. Но на сей раз предпочла отступить.

– Думаю, тебе стоит перемолвиться об этом с нянюшкой Ягг. Да поскорее, – беспомощно заключила она.

Из окна паба донесся взрыв смеха, звон стаканов, и тонкий голос завел:

– …с жирафом, если встать на стул. Но вот с ежом…

– Только не сейчас, – предупредила матушка Маграт, стараясь не прислушиваться к песне.

Труппа отправилась в путь за несколько часов до заката; четыре повозки вперевалочку двинулись в сторону долины Сто и крупных городов. В Ланкре существовал закон, согласно которому всем фиглярам, шарлатанам и прочим потенциальным мошенникам предписывалось до заката убраться за стены города; впрочем, данное постановление никого особо не задевало, так как настоящих стен город не имел, да и никто не возражал, если люди тайком прошмыгивали обратно с наступлением темноты. Главное – соблюсти внешние приличия.

Ведьмы наблюдали за отъездом из хижины Маграт с помощью древнего зеленого хрустального шара нянюшки Ягг.

– Пора бы тебе научиться вызывать изображения со звуком, – проворчала матушка и потрясла шар, отчего по картинке пошла рябь.

– В этих повозках все такое странное, – заметила Маграт. – Весь их… реквизит! Бумажные деревья, всевозможные костюмы и, – она взмахнула руками, – огромное полотно с нарисованными на нем храмами и домами. Красота.

Госпожа Ветровоск только хмыкнула.

– Правда же удивительно, как эти люди в секунду становятся королями и вельможами? Почти магия.

– Маграт Чесногк, ты что такое говоришь? Это же просто краски и бумага, любому ясно.

Маграт было открыла рот, но прокрутила в голове примерный сценарий дальнейшего спора и решила промолчать.

– А где нянюшка? – спросила она.

– Лежит на лужайке. Ей немного нездоровится. – Словно в подтверждение, снаружи донесся голос нянюшки Ягг, во всю глотку распевавшей, как именно ей нездоровится.

Маграт вздохнула.

– Знаете, а были б мы на самом деле крестными, нам бы полагалось преподнести ребенку три дара. Такова традиция.

– О чем ты, девочка?

– Три добрые ведьмы должны одарить ребенка тремя талантами. Ну знаете, вроде красоты, мудрости и счастья. Так полагалось в старые времена, – надавила Маграт.

– А, ты про имбирные домики и все такое, – отмахнулась матушка. – Прялки, тыквы, уколы пальцев о шипы роз? Никогда подобным не занималась.

Она задумчиво протерла шар.

– Да, но… – начала Маграт, но осеклась под взглядом матушки.

Ох уж эта Маграт. Витает среди своих тыкв. Готова всем стать доброй крестной за пару булавок. Но со светлой душой. Любит всяких пушистых зверьков и с ума сойдет от волнения, если птенец выпадет из гнезда.