Анна Батлук: Студентка в подарок

Все утро Карелл разбирался, пытаясь понять, как так получилось, что боевики вернулись из парка в синяках, а некоторые и с переломами, и даже сам отправился в парк проверять слова студентов. Итог налицо.

– Тиррос, – Радагат на протяжении всего рассказа был абсолютно спокоен, а вот я едва сдерживала смех. – Мы с вами встретились возле стены. На вас кто-нибудь нападал?

Хотелось сказать, что на меня именно возле стены напал ревнивый проректор, но я только отрицательно покачала головой.

– Вот видишь, Карелл. Может быть, все дело в том, что вы пытаетесь напасть на Его высочество?

– Даг, это учебное заведение! Здесь учатся дети, а этот…

– Дендрон, – подсказала я, и Карелл удивленно взглянул на меня, будто только что заметил.

– А вы кто?

– Лилиана Тиррос, у нас дополнительные занятия.

Земляной маг тут же потерял ко мне интерес.

– Этот дендрон устраивает пакости.

– Карелл, следует ли тебе напоминать, что так называемой заразе Академия предоставила убежище?

– Меня не было на Совете, – отрезал мужчина. – Это было ваше решение.

– Которое ты не можешь оспорить, потому что, – внимательный взгляд на меня. – У тебя, несомненно, была уважительная причина не посетить Совет, но тем не менее решение принято.

– Ты же откуда-то привел этого… дендрона, тебе за него и отвечать! – Карелл набычился, но было видно, что пар он уже выпустил.

– Разумеется, – Радагат откинулся на спинку стула. – И у меня есть решение для того, чтобы у твоих подопечных больше не было повода пожаловаться на принца, я установлю свою защиту на стену.

Карелл с минуту молчал, переваривая услышанное, хмурился, кривился, и борода его ходила ходуном.

– И что теперь делать? – голос у проректора отделения земли был упаднический. – Ты ж издеваться над бедными детьми будешь, в тебе ж ни совести, ни жалости.

Радагат развел руками.

– Не знаю, чего ты ожидал.

Напоследок Карелл выторговывал для студентов послабления в будущей защите, останавливаясь на каждом шагу и сообщая, что издеваться над детьми бесчеловечно, а мы с Радагатом смотрели друг на друга, не отрывая глаз, и улыбались. Я – смущенно, он – с предвкушением. И что-то мне подсказывало, что Карелл, переживающий за своих подопечных, этого даже не заметил.

– Итак, – Радагат плавно встал и двинулся вокруг стола ко мне. – На чем мы прервались?

Я даже не заметила, каким это образом проректор оказался на стуле, а я – сидящей на его коленях.

– Что вы делаете! – я совсем неделано возмутилась и принялась вырываться. Одно дело – поцелуи, другое дело – доступ к телу, а сидение на коленях я именно так и воспринимаю.

– Рано? – расстроился Радагат. Я оказалась на свободе, встала перед сидящим на стуле проректором и, нахмурившись, сложила руки на груди.

– Мсье Виррас, вам не кажется, что как-то это неправильно?

– Радагат.

– Что? – не поняла я, задохнувшись речью, которая требовала из меня выхода.

– Меня зовут Радагат, – подсказал мне проректор. – Можно и Даг, если тебе так больше нравится.

Я вспомнила, как проректор отбраковал сокращение моего имени, и язвительно произнесла.

– Мне Даг не нравится.

– Серьезно? – хмыкнул Радагат. Я честно задумалась и призналась:

– Нет. Мне нравятся оба варианта.

Проректор встал и тягуче плавным движением потянулся ко мне.

– А мне нравишься ты.

И опять была забыта моя проникновенная речь и муки совести на тему того, что я студентка, а меня обнимают сильные руки проректора. Опять все ощущения сосредоточились на губах, и прекратить это было выше моих сил.

– У нас занятие, – я наконец смогла оторваться от Радагата. – Вы меня учить должны.

На лице проректора промелькнула едва заметная усмешка.

– Все постепенно, Лилиана.

Я на всякий случай отошла от Радагата подальше: не его боялась, а себя и сделала серьезное лицо.

– Мсье Виррас, я вообще-то ходячее оружие, вы же сами говорили.

С минуту проректор рассматривал меня, затем провел руками по лицу, будто пытаясь проснуться.

– Ты права.

По-видимому, желая сделать мне приятное, Радагат решил отработать со мной создание щитов. Я даже ликование по этому поводу не стала сдерживать. Проректор с подозрением на меня взглянул.

– Ты же помнишь, что я запретил участвовать в соревнованиях?

– Конечно, – я мило улыбнулась. Про запрет помню, но никто ведь не обещал его соблюдать.

Радагат потянулся было ко мне, но тяжело вздохнул и ограничился целомудренным поцелуем в лоб.