Елизавета Соболянская - Витязь в волчей шкуре [СИ]

Неладное волки почуяли еще на вокзале — пахло крупным котом. Рядом стелились следы волка и кого-то мелкого, может быть рысь? Хруст ломаемого позвоночника, стон, скулеж и цокот когтей, парни рванули изо всех сил, но смогли лишь прогнать нападавших. Андрею надо было регенерировать, но везти его в клан было совершенно невозможно — малейшее движение и позвоночник срастется не так. Но и бросить товарища в луже собственной мочи волки не сочли возможным.

Ярик тотчас отошел, перекинулся и позвонил вожаку. Отец Андрея все понял с первых слов.

— Оставьте его на месте, пусть девчонка присмотрит, он все равно от нее никуда, а сами будьте рядом.

— Но ему нужно мясо, лекарства…

Молодой оборотень растерялся — на маленькой станции, рано утром, где все это найти? Вожак буркнул в трубку:

— Встреть машину.

Через полчаса к началу улицы подъехал автомобиль. Оттуда выпрыгнул крепкий мужчина лет сорока, вручил Ярику пакет:

— Тут мясо и кеторол. Пошли, покажешь бойца.

Андрей все еще неподвижно лежал у бочки, но, увидев доктора, ощерил зубы.

— Цыц! — мужчина не стал церемониться, — я тебя не то что в слюнях, в говне видел. Лежи смирно!

Сильные руки с длинными пальцами пробежали по густой шерсти, раздался треск и жалобный скулеж.

— Тихо, тихо, все нормально, сейчас укольчик сделаю, переложите его на крыльцо, пусть красавица в дом забирает, ему поесть надо и в тепло.

Через пять минут волка переложили, доктор уехал, а парни спрятались в полюбившемся им сарае.

Милейший доктор тоже был оборотнем и когда-то принимал старшего сына вожака стаи. По традиции первенец получил имя на букву «А», что означало его первенство в поколении. Теперь же, выслушав сбивчивые объяснения Ярослава, доктор заспешил к вожаку. Появление леопарда на территории волков могло означать войну с бандой.

Вожак не спал, нервно ходил у крыльца, хрустя леденцами. Белые зубы балансирующего на грани трансформации волка крошили карамель как яблоко.

— Как Андрей? — спросил он первым делом.

— Все в порядке, — успокоил его доктор, — парень успел перекинуться, смещения я вправил. Есть новости похуже…

Мужчины долго сидели в кабинете, решая, что делать дальше и все сводилось к одному: девушку надо забирать в клан. В это время появился худой и подвижный Сергей, бессменный секретарь главы клана:

— Вожак, будут сложности с родителями девушки.

— Что там? — отец Андрея просмотрел короткий отчет наблюдателей и поморщился: — действительно проблема, я думал девочка под опекой у бабки, что можно сделать, чтобы избежать претензий?

— Денег давать нельзя, — Сергей поджал губы, его собственный отец погиб от рук пьяного водителя и с той поры мужчина люто ненавидел спиртное. — Как вариант, сообщить матери, что девочка поступила в интернат и забрать ее к нам. Школа есть, пусть учится, одеждой и канцелярией снабдим.

— А у кого поселим? Везде парни, либо дети, а судя по отчету у девочки вот-вот первый оборот пойдет!

Тут вмешался молчащий до сих пор доктор:

— Придется тебе, Владимир, ее у себя поселить, Андрей все равно будет рядом крутиться. Даже с перебитым хребтом на парней рычал будь здоров!

— Ладно, — вожак поморщился, — опять эти бабьи танцы.

Собеседники сдержали смешки. Супруга вожака была известным в городе тренером по борьбе и всех претенденток на сыновей не смущаясь проверяла на татами.

Пока пес ел, Алена налила себе чай, отпила, радуясь пробежавшему внутри теплу, и тут в ее голове начали складываться кусочки пазла: странички дневника про оборотней-волков, крупный пес, странный «подарочек» на крыльце… Отложив так и не откушенное печенье, она посмотрела на Верного, потом метнулась в комнату за учебником по зоологии. Открыла, всмотрелась и брякнула:

— Верный, ты что, оборотень?

Пес вздохнул, пошуршал опустевшим кульком, склонил голову набок и начал расплываться! Через миг на полу лежал крупный парень в джинсах и футболке.

— Извини, долго не могу, больно, — прохрипел он и вернулся обратно.

В шоке от увиденного Аленка отложила учебник, вернулась к столу, сделала глоток и поставила кружку мимо стола! Красно-белый фаянс разлетелся на колючие осколки, по светлому линолеуму потек ручей. Девушка бросилась за тряпкой, собрала коричневую жидкость, потом начала подбирать кусочки и ойкнула, когда незамеченный ею осколок прочертил красную полосу на голени.

Наверное, это стало последней каплей — Аленка бросила тряпку и расплакалась, обняв колени и раскачиваясь, словно хотела стряхнуть с себя весь накопившийся стресс похорон, одинокой самостоятельной жизни и внезапных открытий.