Елизавета Соболянская: Вечный Господин Гор [СИ]

Однако Господина, похоже, позабавила такая строптивость:

— Ты пришла сама, Уна, — протянул он, и в его руке зашуршала плеть, — ты помнишь?

— Я помню, — девчонка храбрилась, но боль и ужас перекашивали ее черты.

— Тогда я покажу тебе, как это будет, — кивнул сам себе Господин. — Смотри!

Один жест, и невидимый в полумраке слуга выступает в круг света. Крис, продолжающий гладить сжавшуюся плоть девчонки, уже понял, что «показывать» будут на нем, и постарался максимально расслабиться. Если он выкажет боль, его убьют, а он все еще хотел жить.

Повинуясь словам и жестам Господина, слуга в черной маске ухватил Криса за кольцо на ошейнике и вздернул вверх, заставляя подняться. Обнаженное мужское тело заблестело в свете ламп, заставив изумленно распахнуться глаза девчонки. Похоже, она никогда не видела голого мужчину, а Господин редко обнажал свое тело даже во время соития.

Безликий толкнул постельную игрушку на специальную опору, обтянутую овечьей шерстью. Крис привычно смягчил падение руками и постарался перенести вес на корпус, чтобы ноги устали не так быстро.

— Смотри, Уна, это может подарить мне еще большее наслаждение, чем твой рот, — сказал Господин, касаясь плетью крепких ягодиц Криса. Потом бросил Безликому: — Приступай, но бережно. Покажи моей девочке, как это хорошо.

Крис замер — Господин отдал его слуге? Значит, все. У него останется только две дороги — смерть или постепенное скатывание вниз по гаремной лестнице. Вероятно, он закончит жизнь у корзины немытых овощей, как старик Арсан. Что ж, это тоже жизнь, успел он подумать, когда его сфинктера коснулись перчатки, смазанные маслом.

Поскольку последние три месяца Господин не призывал его, мышечное кольцо сопротивлялось проникновению. Но Безликий не спешил — неторопливо гладил, растягивал, проникал внутрь кончиком пальца и снова отступал, давая Крису привыкнуть. Вспомнив свой первый раз, Крис даже удивился такому милосердию, но тут игры кончились — слуга одним движением втолкнул в него дилдо, изображающий член Господина, и Крис выгнулся, сдерживая болезненный крик.

Кричать было нельзя, но благодаря тому, что девчонка не могла видеть его лицо, Крис беззвучно разевал рот, свыкаясь с болью от резких и сильных движений Безликого.

— Довольно, — промурлыкал Господин.

Очевидно, нужный эффект на девчонку удалось произвести. Безликий немедленно остановился, но дилдо вынимать не стал. Криса вытолкнули в темноту, на подстилку, откуда было хорошо видно, как Безликие принимаются играть маленькой торчащей грудью новой игрушки, в то время как хозяин замка продолжает прижиматься к девчонке сзади.

Крис даже со своего места видел, что девчонка впала в ступор — она не двигалась, бессильно обвисая на оковах, а умелые руки и губы Безликих вызывали в ней нервную дрожь. Как у породистой лошади.

Очевидно, это же понял Господин. Поморщившись, он велел слугам отвести девчонку в отдельную комнату, дать выспаться и накормить.

Пока Безликие утаскивали повисшую как тряпка Уну, Крис максимально плотно сжался в углу. Надеясь, что Господину не понадобиться утешение в сегодняшнем разочаровании.

Увы, скрыться не удалось. Перебирая «инструменты», Господин заметил отсутствие одного и вспомнил, где его оставили. Криса тотчас вытащили из темноты.

— Какой сладкий мальчик, — усмехнулся Хозяин Гор, разглядывая постельного раба, — давно я не играл с таким.

Сердце парня сжалось. Слухи о сломанных «игрушках» хозяина были самыми страшными байками в гареме. Но Господин не торопился — рассматривал привлекательного сильного парня и удивлялся. Красив, но не слащаво и женоподобно, как многие подаренные ему рабы.

Красота юного тела «игрушки» гармонично сливалась с привлекательным лицом. Серьезный взгляд говорил о том, что парень сохранил разум, а это немало в гареме.

— Как зовут? — лениво спросил Господин, поднимая опущенное лицо парня.

— Крис.

Безымянный встретил взгляд хозяина и пожал плечами — значит, последние скандалы и склоки в гареме не связаны с этим парнем. Странно. Хозяину Гор стало интересно. В его гареме живет раб, который не чувствует себя рабом? Откинувшись в кресле с высокой спинкой, в котором он успел расположиться, хозяин поманил раба к себе:

— Сколько у тебя колечек?

— Одно, — Крис отвечал с затаенным страхом.

По правилам, заведенным в гареме, ему полагалось уже три кольца, но Господин любил сам ставить свои печати, поэтому единственным его «украшением» был серый бриллиант в языке.