Альфред Бестер - Психолавка

И я всей душой поддался этому гипнозу! Адам, конечно, тут же это заметил и засмеялся-замурлыкал от удовольствия. А потом принялся снова всех представлять друг другу самым изысканным образом, словно мы только что впервые встретились. Обменявшись самыми теплыми приветствиями с совершенно ошалевшим художником, Глория повернулась ко мне.

— Моя младшая сестренка все рассказала мне о тебе, Альф. — Она жестом указала на свою старую кожу.

— Glory Hallelujah! — только и вымолвил я в ответ.

— Между прочим, она станет боа у тебя на шее, она удушит тебя, Блэки!

— взорвался вдруг Ринсо.

— Что?

— Я видел ее-в твоем будущем, когда классифицировал тебя.

— Все ясно, — засмеялась Глория. — Вы видели, как я превратилась в боа из перьев и украсила его плечи? — Она снова засмеялась. — Не могу пожелать себе лучшей доли!

— Нет, леди! Вы превратились в настоящего боа-констриктора! — Ван Рин повернулся ко мне. — Я видел вас с нею — вы тесно сплетались телами и душили друг друга…

— «И возгордились они, и делали мерзости пред лицем Моим» [8] Иезекииль, 16:50. , — пробормотал Адам. — Ну все, довольно, мэтр. Пойдемте же в мое гнездо порока и освятим заключенную нами сделку. — Он посмотрел на меня озабоченно, чуть приподняв бровь. — А в конце двадцатого века говорят «освятим», Альф?

— По-моему, тебе больше хочется ее ЗАВЕРШИТЬ, верно?

Мы не слышали ни звонка, ни скрипа двери, но точная копия покойного, его абсолютный двойник, вдруг оказалась прямо перед нами, каким-то образом проникнув в лавку. Этот фантастический тип был в потрепанном тренировочном костюме, а на груди у него болталась на шнурке какая-то черная коробочка. Он быстро огляделся и нажал на какую-то кнопку в стенке коробочки.

— Pariatta Italiano? — донесся оттуда скрипучий голос. — Сипански? Инглизи? Френези? Данск? Germanisch?

— А по-этрусски слабо? — спросил я.

— Заткнись, Альф! — Адам повернулся к пришельцу: — Нам удобнее всего было бы по-английски, сэр! Рады вас приветствовать. Добро пожаловать к нам!

Незнакомец нажал на другую кнопку.

— Мне очень вам признательно. Мне видно, что наш брудер попал на вас чересчур поздно…

— Могу я спросить, откуда вы оба и почему здесь оказались? — спросил вежливый Адам.

Глаза пришельца сверкнули; он оглядел Адама с головы до ног и разразился радостным смехом:

— Какая интересная параллелограмма! А ваше место в пространстве?

— Мы из далекого будущего.

— А мы из далекого прошлого! Мы называемся Улей. А вы?

— А мы называемся Зоопарк! Как вам удалось сюда проникнуть?

— Такая же дыра, как здесь.

— Дыра? Где это?

— Планета номер четыре.

— Ах вот как! Значит, на Марсе есть еще одна черная дыра и оттуда — выход в другое пространство! Опять становится все страньше и странь-ше… А как вас зовут? Как ваше имя?

— Имя? Мое имя? — Он явно понятия об этом не имел.

— Термиты! — воскликнул вдруг Ринсо. — Это же термиты! Вот почему я не мог сканировать их мозг и почерпнуть там хоть какую-то информацию! Они всего лишь часть огромной колонии.

— Ясно… Улей!.. Спасибо большое, мэтр! — Адам снова повернулся к инопланетянину: — А скажите мне, пожалуйста, сэр: почему ваш собрат по Улью явился сюда в поисках разных стальных предметов?

— Большая потребность! Для пищеварения.

— Господи! — вмешался я. — Это же примитивно! С той же целью земные птицы заглатывают камешки! Так вот почему он грыз кирпичи! Ведь алмазный борт прочнее даже, чем инструментальная сталь…

— Просвети меня на сей счет, Альф, — попросил Мазер.

— Понимаешь, некоторые животные и птицы специально глотают мелкие камешки, чтобы с их помощью измельчать в желудке проглоченную пищу, делая ее удобоваримой. Такие камешки находили, например, в окаменевших экскрементах динозавров, дронтов и гигантских страусов. Да и в наши дни существуют отдельные виды живых существ, которые перерабатывают пищу подобным способом.

— Верно, верно, — подтвердил черный ящичек на шее у пришельца. — У брудера нет камешки. Смертельно голодал. И в Улье ни одного не осталось. Пришел за помощью.

— И, к сожалению, опоздал, — сказал Адам. — Что же вы будете с ним теперь делать?

— Должен уносить назад.

— Да? Чтобы там его похоронить?

— Не похоронить. Съесть!

И этот «термит» удалился, унося с собой свой будущий обед и оставляя позади оглушающую тишину.

— Ничего удивительного, что для пищеварения им требуется глотать камешки, — наконец промолвил я.

— Ты думаешь, он мог бы попробовать и нас съесть?