Стелла Так - Кровь богов [litres]

– Пиас. Принадлежит. Мне! – оглушительно визжала она. На меня капал яд. Я вскрикнула. Вот как оно – быть растворенной в кислоте. Моя кожа будто взорвалась. Кровь текла во все стороны, а моя плоть шипела и разлагалась. На моем запястье что-то дрогнуло. Василиск вырвался на волю. Его крепкое тело росло. Он стал таким большим, что проломил потолок клуба, и на нас стали падать бетонные плиты. Наступил абсолютный хаос. Большинство богов тут же сбежали из клуба. Только несколько идиотов остались наблюдать за спектаклем. Василиск зарычал. Шейм округлила глаза. Ха! Этого потаскуха точно не ждала. Исправлюсь: потаскухи. Ее двойники тут же отшатнулись назад. Они беспокойно зашипели, но змей уже сожрал двух из них. Не глотая. Василиска, кажется, не особенно волновал их яд. Оставшиеся близнецы были практически столь же быстро нейтрализованы. Одна превратилась в кашу под его сильным хвостом, а другая, судя по всему, превратилась в десерт или зубочистку.

– Если ты не хочешь, чтобы тебя слопали, лучше оставь меня в покое, – прохрипела я, выплевывая кровь в лицо Шейм. Она, как и я, была вся в крови. Богиня обнажила зубы, но не сдвинулась с места. Василиск снова зашипел, прыгнул вперед, открыл пасть, но его сразило молнией. Он закричал от боли, и его пасть задымилась. Другая молния задела его так сильно, что одна из его голов взорвалась. Я тоже крикнула и позвала его к себе. Змей сжался и через секунду вернулся на мою кожу. Шейм надо мной замерла. Она вонзила ядовитые ногти в мою шею и уставилась на дыру, которая когда-то была входом в клуб. Я посмотрела в ту же сторону и сразу узнала, кого там увижу. Пиас. Мое сердце остановилось. Он с равнодушным лицом смотрел на нас и весь этот хаос. На его коже сверкали молнии, а взгляд был таким холодным, что земля превратилась в лед. Что-то во мне тут же отозвалось. Комната задрожала от громких раскатов грома, вырывающихся из меня. В моих венах пульсировала моя новая сила, заставляя мою кровь петь. Я сбросила с себя Шейм. Но она не обращала на меня внимания и видела только его. Меня охватила ревность, когда я увидела, что его взгляд был прикован только к ней.

– Любимый… – жалобно сказала она. По ее щекам текли ядовитые зеленые слезы, оставляющие следы на ее одежде.

– Я только… Я только хотела…

Пиас подошел к нам. Нет. Он подошел к ней и взял ее трясущуюся руку в свою.

– Я разве не говорил, что тебе стоит держаться от нее подальше? – спросил он так тихо, что я с трудом его слышала. Губы Шейм дрожали. Пиас выглядел так, словно вот-вот превратится в живую молнию. Его кожа светилась от электричества, текущего по его венам. Я чувствовала запах озона на языке. Теперь из клуба точно сбежали последние зрители. Я хотела повторить за ними и незаметно убежать прочь.

– Ты останешься на месте! – Я замерла в движении. Взгляд Пиаса практически испепелял меня. В его взгляде было столько злости, будто он мог взорваться в любую секунду. И я тоже. Шейм хныкала. Она хотела успокоить его, но ее прибило к полу ударом электричества.

– Милый, – сказала она, – о нас ходят слухи. Даже хуже: над нами смеются. А ты просто это позволяешь. Мы стоим на вершине, Пиас, и если ты вдруг забыл, ты хотел быть со мной! Я упорно боролась за свое место рядом с тобой. Я доказала, что достойна быть матерью богов, и делала для тебя все. Целых двадцать лет! Двадцать проклятых лет я поддерживала и любила тебя! Помогала тебе достичь твоих целей с помощью всех доступных мне средств. Все это и моя работа, а не только твоя. И теперь я просто должна молча сидеть и игнорировать факт того, что какая-то дрянь хочет забрать тебя у меня? Я должна молча смотреть на то, как ты уже много дней пребываешь в плохом настроении и забываешь о своих обязанностях? Я только хочу тебе помочь. Мы же команда. Ты и я. Мы мешаем друг другу совершать ошибки. А это… – она на мгновение замолчала и плюнула в меня ядом, – очень серьезная ошибка. – Ее дрожащий голос превратился в шипение.

Пиас взорвался:

– Речь идет не о тебе! И не о ней. И не о твоих чувствах. Дело в том, что мы с ней теперь неразделимы. Если она умрет, мне тоже придется умереть. Ты этого хочешь? Потерять все из-за твоей сумасшедшей ревности?

Шейм поджала губы:

– Но…

– Ты что, не можешь понять это своим глупым мозгом? – зарычал Пиас.

Я еще никогда не видела его таким злым. Сухожилия на его шее опасно торчали.

– Мы – единое целое и связаны друг с другом. Она – моя слабость, которую ты должна защищать, а не рвать на кусочки.