Гиорги Квернадзе: Ученый в средневековье. Том 6

- Ладно, ладно, зачем сразу угрожать. Я вообще ещё молодой, чтобы умирать!

- Ты старше меня почти в два раза. Очнись, дедуля. У нас с тобой смерть маячит за горизонтом.

- Неправда. Мы, эльфы, между прочим, долгожители в сравнении с вами.

- Вот только даже по меркам долгожителей ты стар.

Слова Императрицы попали в самую точку. Несмотря на то, что среднестатистический эльф жил вдвое, а порой и втрое обычного человека, самому Арчибальду было уже больше века. Если делать сравнение с людской жизнью, то ему могли бы дать прозвище "Ходячая могила."

Впрочем, сам Арчибальд себя старым не считал. Для него старчество равнялось посиделкам на кресле-качалке, медленное попивание глинтвейна и присмотр за внуками с чувством выполненного долга. Однако ни одной из четырёх вещей у него не было. Так о каком старчестве могла идти речь?

- Слушай, Сингрет, - сказал он после небольшой паузы, - а как у тебя дела с детьми?

- Откуда такой интерес?

- Да сама вот видишь, столько лет, а детей всё нет. Одна только ученица, хоть и талантливая, но это немного другое.

- Ученица говоришь... ясно. Значит любишь её?

- Как ты...

- Арчибальд, старый кобелина, совсем склероз в голову ударил. Или ты забыл, что я тебя знаю как свои пять пальцев?

- В такие моменты ты мне ещё больше напоминаешь старуху. Клянусь всеми божествами которых знаю, так только общаются пожилые люди.

- Считаешь меня молодой?

- А почему бы и нет? Женщина в этом возрасте только расцветает!

- Бросай своё кокетство. В отличие от остальных Императоров большой восьмёрки, меня меньше всех остальных волнует возраст. Как видишь, я даже не пытаюсь его скрыть за тонной грима и макияжа.

И правда, Императрицу меньше всего в жизни интересовали подобные вещи. Для неё поведение Императоров, пытавшихся скрыть свою старость и уродливость, выглядело не более чем показухой. В конце концов, сколько бы они не пытались изменить внешность, взгляд смерти с косой не поддавался обману.

- Мне кажется, или твое высокомерие куда-то пропало? - Спросил он, заметив смену тона.

- Думаешь есть какой-то смысл поддерживать высокомерие в разговоре с тобой?

- Тогда что это было во время битвы?

- Иногда придать красок сцене не бывает лишним.

- Ну, в этом есть смысл. Наверное...

Большинство Императоров и дворян с рождения становились высокомерными людьми, однако даже грех может приесться. Иногда просто как воздух необходим человек, в разговоре с которым можно отставить титулы и поговорить по душам.

- Тебя всё ещё интересует вопрос с детьми?

- Ну ты не ответила, а я не стал настаивать. Всё таки глыба в лицо это не так уж приятно.

- Не делай из меня какого-то там монстра.

- Монстра? Женщина, ты минуту назад метнула копьё в пяти сантиметрах от моей головы, а ещё немногим раннее, создала одно из мощнейших заклинаний девятого уровня. Посмотри на меня. И ты ещё будешь утверждать, что являешься хрупким и нежным созданием, нуждающимся в любви?

- Будь добр, не преувеличивай события. Да и ты ничем не лучше. Вспомнить хотя бы, что ты сотворил с бедным маркизом и его подчиненным графом.

- Ну, во-первых, они желали нам смерти, а во-вторых, я всего-то вырвал ногти, снял скальпель с головы, пока они были живы, переломал все кости, вылечил, повторил процесс несколько раз, а затем пустил на корм собакам. Что жестокого?

- И ты ещё спрашиваешь...

- Многие Императоры творили вещи куда хуже этой выходки. Да вспомнить предыдущего правителя этой страны - уродовал маленьких детей хирургическим путём и называл это произведением искусства.

Предыдущий император Северной Долины имел весьма дурной характер. Имея силу, он нещадно убивал людей, не брезгал насилием над стариками и детьми, уродовал лица, закачивал живых наркотиками и наблюдал, как те корчились от боли и умоляюще просили дозу. И это лишь малая часть всех его

выходок. В историю же он вошёл как самый жестокий из всех когда-то правивших Императоров Северной долины.

- Да, и благодаря его пагубному поведению нам не составило труда завоевать признание народа. Пожалуй тут ему стоило бы выразить отдельное спасибо за то, что в голове у него было столько дури.

- Зато вспомнить, как мы эту дурь с его головы выбивали. До сих пор считаю его одним из сильнейших оппонентов, с которыми мне доводилось сражаться. Да и попробуй забыть тут, когда я и ты, пока ещё герцогиня, бились бок о бок с этим дикарём, и с каким чувством победы ты вонзила в него свой меч.