Пальмира Керлис - Не пойман – не принц

– Всё, надоело, – процедила Мариса и, под кивок Дарена, развела в стороны ладони, между которых заалел яркий красный огонек.

Пятерка у двери изменилась в лицах и активировала все артефакты и заклинания разом.

– Вас не меньше заденет, – с напускным спокойствием возразил Хмырь, надеясь, что она блефует.

– Возможно, – огонек между ее ладоней разросся, – выживем – узнаем.

– Психопатка, – буркнул Манлейк.

– У нее справка есть, – вставила я, выискивая глазами Диса.

Вижу, у стены сидит. Мертвенно-бледный, но изредка моргающий. С Лоукером, который пытается не дать ему отключиться. Хоть бы продержался!.. Мариса резко свела ладони, пространство утонуло в ослепительно-красном свете. Я накрыла голову руками, чувствуя, как меня ласково окутывает тьмой. Из коридора вынырнули клубы чернильного дыма, замерцали черно-алые всполохи. Кеннет… Нашелся, появился! Смешанная с пламенем тьма соединилась в пульсирующий шар, увеличиваясь в размерах. Бабах!.. Да это же отрепетированная в саду связка массового поражения. Под накопителями, с защитой. Нам ее с лихвой хватило, гадов буквально впечатало в обожженную стену. Не размазало, к сожалению. Все же артефакты у них толковые, зато надменности на физиономиях поубавилось, взоры устремились в коридор.

– Подмогу ждете? – усмехнулся Кеннет. – Зря! Они не придут.

Так вот где он был! Не мешкая, я кинулась к тяжело дышащему Дису, убеждаясь, что живой. Выхватила у Лоукера устройство для отмены блокировки, спросила:

– Почему не сработало?

– Потому что, – он ругнулся, – муляж. Хотелось бы знать, где настоящее…

Умыкнул тот, кто рядом терся? Оусон не только предатель, отравитель, но и карманник? Ладно, с ним разберемся потом. Засверкали огненные всполохи, к двери хлынула тьма. Пятерка сдавала позиции, но не сдавалась – выстраивали защиту из последних сил. Кажется, на все готовы, лишь бы у Диса драгоценные секунды отнять! Я бережно обняла протокольное устройство ладонями. Прохладный металл, благородный. Похоже на оригинал очень, раз спутать легко. Талантливая работа, кропотливая. Красивые узоры, выпуклые линии, знакомое покалывание на кончиках пальцев. Лелея и множа это ощущение, я щелкнула выключателем.

– Есть! – выдохнул Лоукер, Дис слабо улыбнулся. В поредевшей тьме проявились вспышки порталов, пятерка в них ожидаемо исчезла. – Почему вы сразу не попросили блокировку отменить? Еще в зале?

– Ну… – Я опустила глаза. – Мы не знали, кто из вас предатель.

Он оскорбленно хмыкнул и отвернулся. К нам подлетела Мариса, сгребла Диса в охапку, приподнимая в направлении двери. Тот мотнул головой и шепнул ей что-то, она молниеносно его отпустила, сотворила пасс. Воздух уплотнился. Грохот! Сыпучая труха, надрывный кашель, обломки потолка. Крыша, какая крыша? Небо! Перепончатые крылья, росчерк когтей по стене, теснота в разрушенном коридоре. Драконы прилетели… То есть влетели. Внутрь. Все залило ярким светом, теплым и густым. Улыбка Диса в тот же миг стала куда увереннее, и цвет лица нормальный вернулся. Отлично… Продержится. Знакомый нам главный в стае дракон бережно подцепил его лапой, закидывая себе на загривок. Небольшой белый красавец топтался передо мной, другой – чуть поодаль. Ко мне бросился Кеннет, очутилась в его объятиях.

– Надо лететь… – прокашляла я ему в грудь. – В храме… очаг…

– Значит, летим, – он подхватил меня на руки, подсаживая на спину дракона, после запрыгнул сам, – по дороге расскажешь.

Полет на диком драконе оказался не экстримом даже. Экстримищем! Мощные, дерганые взмахи крыльев, бешеная скорость, свист ветра в ушах. Ни седла, ни страховки. Внимания на наездников – ноль. Позволил на себя взобраться – уже верх драконьей вежливости… Чешуя скользила, изогнутая спина идеальную горку собой представляла. Цепляться за извивающуюся шею не хватало рук и сил. Если бы не Кеннет, свалилась бы на взлете. Шмяк – и бесславная кончина. Он нас не иначе как магией удерживал, я прижималась к нему в попытке реализовать план под названием «По дороге расскажешь». Весьма смелый и дерзкий план! Зубы предательски стучали, от тряски мутило, драконий рык заглушал любые слова напрочь. Превозмогая препятствия, начала шептать Кеннету на ухо, он дико развеселился. Поддел пальцем одну из моих сережек и вклинился в сознание ментальным «звонком». Сказать, что я покраснела, – ничего не сказать! Горели и уши, и щеки. Выяснили в очередной раз, кто тут круглая дурочка…