Пальмира Керлис - Университет Междумирья. Уйти, чтобы вернуться

Домой я не шла – бежала. Было удивительно легко, на душе расцветала весна и пели птички. В воздухе разливалась эйфория, и я дышала ею – жадно-жадно. Мир наполнялся яркими красками и восторгом, просыпалось оно – желание творить. И не просто просыпалось, а настойчиво скреблось. Ощущала знакомое предвкушение, прилив вдохновения, покалывание на кончиках пальцев. Приятно зудящее, теплое, неповторимое. Дар возвращается ко мне? М-м-м, надо срочно проверить…

Домой я влетела на крыльях, не утратив ни капли творческого запала. Руки чесались, в голове роились идеи, множась и толкаясь. Не знала, за что хвататься! Взбежала по лестнице в спальню, покружила вокруг кровати и ринулась во вторую комнату. Там, в нижних ящиках комода, хранились материалы для рукоделия. Катушки и мотки ниток, мягкие ткани, пушистый мех, славные фигурные пуговички и бусины, упаковки глины, краски, стеклянные глаза. Но стоит ли браться за ханика? Может, с чего поскромнее начать для проверки? Шарфик сшить, сердечко слепить, что-нибудь сплести. Или все сразу! Ханик в шарфе, с сердечком и идущим от него шнурком из красных нитей. А что, мне нравится…

Я схватила бумагу, набросала эскиз будущего малыша – серого, частично полосатого зайчика. Подобрала ткань, краску, черные глазки. Глину для мордочки и сердечка, которое он будет как бы сам к своей груди пришивать. А в лапке держать иглу с продетой красной нитью! Которая не нить, в общем-то, а полноценный плетеный шнурок. На дне ящика нашлись цветные карандаши, и эскиз превратился в рисунок. Не зайчик, а красавчик! Почти наяву его вижу. Притащив выбранные материалы на кухню, где стол удобнее, я размашисто их разложила. Начнем с выкройки… Я обернулась в поисках ножниц, взгляд упал на настенные часы. С ума сойти, как поздно. Долго я в творческих облаках витала и изображала на бумаге ханика. За окном – темень, разбавленная тусклым сиянием фонарей. Почему Кеннет до сих пор не пришел? Давно должен был…

Я прилипла к окну, за которым не виднелось ровным счетом никого, дотронулась до артефактной сережки, ментально взывая к Кеннету. Представляя себе изгиб его губ, волевой подбородок, упрямые скулы и нереальные черные глаза, от которых мурашки по коже. Образ столь реально в воображении возник, что захотелось потянуться за поцелуем, но вибрации стихли. В пустоту, без намека на ответ. Не принимает вызов? Или не может?.. Что, если… Всевозможные «если» заполнили голову ужасными картинками. Я сжала сережку дрожащими пальцами, повторила попытку. Второй раз, третий, четвертый. Ничего, абонент недоступен. В ушах зазвенело, к горлу подскочила паника. С ним что-то случилось! Иначе где он?.. Исследовательский институт ночью закрыт, Легион тоже. Снова спецзадание в бар от Зинбера получил? Кеннет предупредил бы, раньше предупреждал. Господи, боже, это неспроста! Он бы ни за что не пропал, оставив меня в полном неведении.

Я заметалась по дому, заглянула зачем-то в каждый угол. Проверила спальню, будто Кеннет мог пробраться тайком порталом и спокойно спать. Конечно, в кровати никого не оказалось, поверх неразобранной постели лежала кривая полоса света от уличного фонаря. Меня понесло во двор, к забору. Постояла, всматриваясь в безлюдную улицу и унимая стук крови в висках. Что делать? Бежать искать? Куда?! Кольцо на пальце ловило блики скудного освещения, прожилки в синем камне казались запутанным непроходимым лабиринтом без конца и края. Благодаря кольцу Кеннету всегда известно, где я. Почему их не два? Нечестно, несправедливо! Обручальные артефакты обязаны быть парными! Я бы знала, что с ним и в какую сторону бежать. А так хоть по всему Междумирью рассекай с фонариком, к тому же существуют порталы в другие миры.

От волнения потряхивало, стук в висках нарастал бешено. Я повторила вызов, дергая сережку, словно она барахлила и была всему виной. Ухо запылало, а результата – ноль. Улица рябила, на задворках сознания пульсировала единственная мысль: хоть бы он вернулся! Живой и невредимый, прямо сейчас. Или вообще вернулся. Вдруг произошло что-то непоправимое и я больше не увижу его никогда?! Возможно, его Касиус похитил? Он мог! Стало зябко и холодно, что неудивительно: ночь, а я в тонкой блузке. Пошла в дом, озираясь и прислушиваясь к любому шороху. Постояла посреди кухни, опять кинулась к окну. На подоконник села не в самой удобной позе, зато так видно лучше. На улице по-прежнему не было ни души. Через пару минут кто-то прошел, я встрепенулась, но зря. Сосед. Нет, не дело это, так и до истерики недалеко.