Пальмира Керлис - Университет Междумирья. Уйти, чтобы вернуться

Вслед за ректором выступили деканы. Каждый факультет приготовил на день открытых дверей нечто крутое, особенно отличился прорицательский с сеансом предсказаний для всех желающих. Хорошо им в силу специфики. А что может предложить боевой факультет? Тумаков всем желающим?.. На ментальном факультете чуть ли не семейные курсы психоанализа затеяли. Саталам пригодится… Хотя неизвестно, кто там кому мозг вынесет. Дарену не позавидуешь, Соломон и Аурелия на весь день с ним. Поэтому и остались, небось, чтобы благодаря семейной программе к сыну ближе подобраться. Где они прошлые годы были?! Выходит, некоторым детям иначе внимания и не добиться, кроме как жизнь под откос пустить.

Речи окончились коллективными аплодисментами, под их шум мы с Кеннетом улизнули с крыши. Спустились в лифте на первый этаж и вышли в просторный холл, в котором уже висело праздничное расписание. Но меня ждала обыкновенная лекция в соседнем корпусе, куда Кеннет собирался меня проводить. Я шагнула к главным дверям, он застыл на месте, глядя в другую сторону, на угловую колонну. Проследив за его взглядом, я поняла, что сердце, уходящее в пятки, не метафора! Колонна померкла, остался лишь тот, кто стоял перед ней. Идеально правильные черты смуглого лица, редкая и эффектная седина в темных волосах, гипнотические глаза. Касиус?! Что отец Кеннета делает в университете?!

Пока я сомневалась, не галлюцинации ли у меня, он приблизился. С властной невозмутимостью, одетый так представительно, будто только что с собрания директоров «Энброк и Артеил» пожаловал. Остановился в метре от нас, отстраненно воззрился на сына.

– Что ты здесь забыл? – без прелюдий и намека на вежливость осведомился Кеннет.

– А почему бы не нанести родительский визит? – парировал Дэлман-старший. – В такой-то день.

На лбу Кеннета залегла мрачная складка. Кажется, тоже не понимал, какого черта происходит. Касиус посмотрел на меня – задумчиво и оценивающе. Лучше бы с Саталов пример брал и отнесся как к мебели. Было странно видеть его так, в толпе среди бела дня. Странно и страшно. Вроде на нормального человека был похож… Без мистического ускользания облика и полыхания огня бездны в глазах. В этот раз ступор меня не сковывал, колени от слабости не подкашивались и не терзало неистовое желание подчиняться надиктованной воле. Ну да, незачем ему сейчас демоническую силу использовать, еще и при всех.

– Отойдем? – спросил он сына.

Кеннет жестом велел мне ждать и направился к колонне. Касиус – следом, на прощание мазнув по мне взглядом. От взгляда этого бросило в дрожь, волоски на коже встали дыбом. Я обняла себя за плечи, чувствуя пробирающий до костей холод. Мертвый, пугающий, совершенно аномальный. Чушь… Наверняка воображение разыгралось! Что ему может быть от меня надо? А от Кеннета?.. Я неотрывно следила за происходящим у колонны. Касиус обронил две-три фразы. Кеннет – ни одной. Хмуро мотнул головой, на что получил неожиданно длинную отповедь. Он перебил отца, бросив единственное короткое слово. После развернулся и пошел назад ко мне, а Касиус исчез за колонной.

– Уходим, – Кеннет взял меня за руку, потянул к выходу, – тебе на лекцию пора.

– Чего он хотел? – выдавила я.

– Накопители, чего же еще. – Угольно-черные глаза метнули молнии. – Он не является просто так, только если ему что-нибудь нужно.

– А ты что?..

– Ничего. Было бы ошибкой вступать с ним в диалог.

– Совсем не стал? – уточнила я, хотя именно это и видела. – А Касиус не настаивал?

– Пытался, – ухмыльнулся Кеннет, – потом сказал, что со мной невозможно говорить.

Мы вышли на крыльцо, преодолели мраморные, залитые солнцем ступени.

– Думаешь, отстанет? – прошептала я, судорожно пытаясь осознать ситуацию. У Касиуса крупнейшая в магических мирах компания с артефактами – ему логично хотеть накопители. Если патент на них уйдет Ладосу, то Эсмир не удержит лидерских позиций. – Он примчался, потому что ваши с Лукашем исследования подходят к концу? Зарится на твою часть патента?

– Очевидно, да. – Кеннет вдруг отпустил мою руку. – Лёна, я не хочу это обсуждать.

– Конечно… – Я заозиралась, отметив, что народа у крыльца многовато. – Не сейчас.

– Ни сейчас, ни потом. Вообще не хочу. Достаточно ясно выражаюсь?

Каждое слово – резкое, отрывистое, в голосе – холод. Словно ведром ледяной воды окатил. Я прикусила язык, отвела глаза и заметила, что нас догоняет Дарен. Один, торопливым шагом. Он подошел и сказал: