Элизабет Корр: Корона когтей [litres]

Свое предложение она сопровождает еще одним реверансом и фальшивой улыбкой.

Летия возле меня напрягается. Я хочу указать леди Крамп, что я не согласна заменить свою подругу. Если уж на то пошло, я хочу прогнать ее со двора, отправить обратно в болота Бритиса, где она сможет проповедовать о традициях и статусе своим несчастным иждивенцам.

Но Арон прав. Нам нужна поддержка. Нам нужно время, чтобы убедить дворянство в том, что наши планы на будущее королевства осуществимы. Поэтому я стискиваю зубы и улыбаюсь леди Крамп такой же фальшивой улыбкой, как и она мне.

– Благодарю вас, леди Крамп. Как всегда, вы показываете свежий взгляд. Я обязательно обдумаю ваши слова. Вам больше не нужно будет говорить с Летией на эту тему.

Крамп недоуменно морщит лоб, пытаясь понять, что я имею в виду.

– У меня так болит голова, – продолжаю я. – Леди Крамп, не будете ли вы так любезны послать за врачом, когда будете уходить?

Ей ничего не остается, кроме как снова сделать реверанс и уйти. Как только я убеждаюсь, что она покинула мои апартаменты, я поворачиваюсь к Летии.

– Мне очень жаль.

– Это не твоя вина. Эта женщина – подлая, ревнивая стукачка. Молоко свернется, если она пролетит в трех размахах крыльев от сыроварни, – подруга вздыхает. – Хотя, я думаю, она права.

– Конечно, она не права, – я на мгновение хватаю Летию за облаченную в перчатку ладонь; сила, которая позволяет нам трансформироваться, которая остается у нас под кожей даже в человеческом облике, делает любое наше прикосновение опасным для большинства бескрылых. Я видела, как дворяне в гневе жгли кожу слугам. Однажды мой дядя, последний король, заставил и меня это сделать. – Ты хороший клерк, Летия. Не позволяй ей сбить тебя с толку.

– Я не сомневаюсь в себе. Но когда дворяне приходят ко мне просить о встрече с тобой… – она опускает взгляд и качает головой. – Я видела, как они на меня смотрят. Как будто они… они унижены только тем, что разговаривают со мной. – Она снова поднимает глаза, но теперь они грустны. – Словно у меня болезнь, которую они боятся подхватить.

От прилива гнева и сожаления у меня перехватывает дыхание.

– Я все изменю, Летия. Обещаю.

Я просто не знаю, когда. Или как именно.

– И если Крамп еще хоть раз заговорит с тобой подобным образом, я швырну ее в темницу, и неважно, насколько у нее хорошие связи.

– Не делай этого. Я не хочу усложнять тебе жизнь, – она открывает ежедневник, и несколько минут мы вместе сидим на диване – близко, но не касаясь друг друга, – и проходимся по моим встречам на ближайшие несколько дней. Но могу сказать, что ее мысли заняты не послами и не торговыми делегациями, которыми заняты страницы, кривым почерком Летии отмечены их имена и назначения.

– О чем ты думаешь?

– О переменах, – она складывает уголок одной из толстых страниц. – В Селонии все изменилось.

– Это правда. Но ведь ты же не хочешь…

– Нет, конечно, нет.

Между нами воцаряется тишина.

– Летия, – спрашиваю я, наконец. – Ты хочешь домой? Ты же знаешь, что можешь уехать, когда только захочешь, – в страхе перед ее ответом мой желудок скручивается в узел. У меня есть Арон и Одетта, и я их полюбила. У меня появились друзья среди молодой знати. Но с тех самых пор, как мне исполнилось одиннадцать, после убийства матери, когда Летия стала моей компаньонкой, я проводила с ней, по крайней мере, половину дня. Без нее моя жизнь не была бы жизнью.

И все же я должна предоставить ей выбор. Прошлой весной, когда мы покидали замок Мерл, нам казалось, что это всего на шесть недель. Что это не навсегда.

Летия колеблется, но только на секунду.

– Нет, – решительно качает она головой. – Я не оставлю тебя, Адерин. И, кроме того, – озорной юморок блеснул в ее глазах, – лорд Ланселин все еще платит мне за то, чтобы я была твоей компаньонкой. А это хорошие деньги.

Я ухмыляюсь.

– И тебе все еще весело, я надеюсь.

Она пожимает плечами и смеется.

– Ну, ты уже давно не рисковала жизнью. И хотя я сомневаюсь, что это продлится долго, я не против, чтобы волноваться чуть меньше.

Ее голос звучит легко, но я знаю, что скрывается за ее словами. Несмотря на все усилия наших врачей, на шее Летии до сих пор остается ожог, повторяющий очертания ладони Зигфрида.

Месть ничего не решает. Увидев, как погибает убийца моей матери, я не обрела покой, на который так надеялась. Что бы я ни сделала с Зигфридом, это не исцелит Летию. Но я обязана его найти. По крайней мере, я обязана остановить его, чтобы он не причинил такую же боль другим.