Эми Кауфман - Огненные драконы

— Третий шаг — истинная цель, — сказал Тео. — Может быть, сказать ему, чего ты хочешь?

Андерс поправил сумку, которую носил на плече — в ней лежали карта и три части Солнечного Скипетра — и повысил голос.

— Мы ищем последнюю часть Солнечного Скипетра, — сказал он, надеясь, что его голос прозвучал уверенно.

Сначала он думал, что ничего не произойдет. Но затем полоски металла на полу, руны и лампы на стенах потускнели, оставив зал в почти полной темноте, освещенной только светом ламп в прихожей, где стояли Лисабет и Тео. Прежде чем Андерс успел выразить свое разочарование, свечение начало возвращаться. На этот раз это была всего лишь одна длинная полоска чего-то похожего на железо, выложенная на каменном полу и вырезанная самыми замысловатыми рунами, которые он когда-либо видел.

Она стала бледно-голубой и уводила вдаль.

— Наверное, так оно и есть, — сказала Рейна с нервным смешком.

— Мне неприятно это говорить, — сказала Лисабет, — но нам следует поторопиться. То, что Миккель и Эллюкка не подняли тревогу, еще не значит, что Дракон-сход не в пути.

Она была права. Андерс осторожно поправил Кесс внутри перевязи — она хотела вылезти, но он не был уверен, подойдет ли кошачья кровь, поэтому они пошли на компромисс, позволив ей высунуть голову, чтобы посмотреть, куда они идут — и близнецы отправились вслед за синей полоской металла.

Близнецы прошли по длинному коридору с закрытыми дверями, и Андерс невольно задумался, что же скрывается за ними. Но сегодня был не тот день, чтобы выяснять это, и они углубились в середину Облачной Гавани, следуя по тропинке, проложенной для них этим местом.

В конце концов, они поднялись на один лестничный пролет, потом на другой, а когда поднялись наверх, то увидели комнату, освещенную естественным светом снаружи. Клубящийся туман был виден за толстыми стеклами окон. Стекло было меньше, чем Андерс привык, гораздо старше, и он подумал, что, возможно, будет труднее видеть сквозь него. Впрочем, из-за вездесущих облаков за окном ничего нельзя было сказать наверняка.

— Похоже, это чей-то кабинет, — сказала Рейна, увлекая его обратно в комнату. Повсюду были груды книг, эскизы и открытые тетради, схемы и куски незаконченных артефактов, свисающие с крючков на стенах и с высокого куполообразного потолка. Светящаяся полоска металла, которая привела их сюда, просто заканчивалась у порога. «Это та самая комната, — казалось, говорила она. — Вам нужно лишь выяснить остальное».

— Ты думаешь, она приходила сюда? — тихо спросил Андерс. — Я имею в виду, что когда-то она должна была это сделать, если прятала кусок Скипетра, но…

— Но, может быть, это был ее кабинет, — закончила Рейна, когда он замолчал. — Некоторые ее вещи остались в коттедже, но, возможно, она работала в разных местах.

— Мы могли бы так много узнать о ней, — сказал Андерс, чувствуя, как тоска сжимает его сердце. — Но давай сначала найдем Скипетр.

Каждый из них занял одну сторону комнаты, начиная методичный поиск среди стопок книг, поднимая пачки бумаги, чтобы заглянуть под них, сканируя каждую кучу артефактов в надежде увидеть знакомую цилиндрическую форму, возможно, завернутую в обычный вощеный холст и веревку. Андерс старался двигаться как можно быстрее, представляя себе разъяренных драконов, летящих прямо к ним сквозь облака, чтобы найти своих друзей, ожидающих снаружи, но он не осмеливался слишком торопиться, чтобы не упустить то, что искал среди беспорядка.

— Андерс, — произнесла Рейна через некоторое время с дрожью в голосе.

— Ты нашла? — Он поднял глаза.

— Андерс, — повторила она, все еще глядя в одну точку на столе.

Он поспешил к ней. Предметом ее внимания был не кусок Скипетра. Это был набросок углем, сделанный кем-то на вырванной из блокнота странице. Сначала он подумал, что человек на фотографии — это Хейн, крупный и широкоплечий, с темно-коричневой кожей, обозначенной угольным пятном, и аккуратной черной бородкой вдоль квадратной челюсти. Но ему не хватало очков в квадратной оправе дизайнера, и было что-то немного другое в его лице. Но ямочки на щеках были все те же.

Он стоял, обняв за плечи женщину, очень похожую на состарившуюся версию Рейны. Волосы она носила распущенными, тугое кольцо локонов было почти таким же высоким, как и широким и длинным. Она разделяла дерзкую, нераскаявшуюся улыбку Рейны, которую художник запечатлел в совершенстве. У нее была более светлая коричневая кожа, чем у мужчины, и хотя она была на целую голову ниже его, даже с волосами, она выглядела подтянутой и сильной, как будто могла сделать что угодно. На обоих были одинаковые ожерелья — металлические диски, висящие на шеях на кожаных ремешках. На каждом из дисков была выгравирована тугая спираль рун.