Юлия Григорьева - Белава - Остановить бога

— Что батюшка сказал о дне свадьбы? — спросила Белава.

— Он назначил свадьбу на осень будущего года, на день праздника Урожая. Никодий говорит, что сначала чародей должен отпустить тебя, закончив обучение. У тебя есть год, чтобы полюбить Ярополка или отпустить его.

— Я разберусь в себе, — ответила девушка. — Время помогает забывать, — она вздохнула и погладила перстенек.

— Пусть будут милостивы к тебе Великие Духи, девочка, — Сновида положила ей руку на плечо и погладила. Потом заговорила снова. — Как ты справляешься с моим даром?

— Когда получается, когда нет, — Белава почувствовала облегчение от смены темы разговора. — Я не всегда могу вызывать видения по своему желанию.

К ним вернулась Всемила. Она вытирала руки о вышивной рушник, потом закину его на плечо и села на скамейку, устало потерев лицо руками. Матушка Белавы посмотрела на дочь и Сновиду.

— О чем говорите? — спросила она.

— О делах сердечных, — улыбнулась ясновидица.

— А что о них говорить, им радоваться надо, коль они есть, — засмеялась Всемила. — Помню, когда Никодий ко мне посватался, я так и обмерла. Он такой большой, сильный и веселый… Еле свадьбы дождалась, полюбился мне сразу. С чего отец так затянул с датой…

— Все правильно Никодий сделал, — возразила Сновида. — Пусть сначала закончит обучение.

— Ай, обучение это, — Всемила недовольно покачала головой. — Зачем девке все это, баловство одно. Не хотела я, чтобы она чародейством занималась. Ох, как не хотела.

— Почему? — ясновидица с интересом посмотрела на нее.

— Лишнее это, — матушка встала. — Пойду я спать, и вы ложитесь. Мужики скоро угомонятся, медовуха скоро закончится.

Сновида проводила ее взглядом и задумчиво потерла подбородок.

— Что-то темнит твоя матушка, — сказала она Белаве.

Девушка согласилась с ней. Столько лет так настойчиво запрещать дочери пользоваться своей силой… Не спроста это, ох, неспроста. Юная чародейка пыталась несколько раз вызвать в памяти разговор своей матушки с прабабушкой, после которого Всемила воспылала такой неприязнью к любым проявлениям силы в своем доме, но так ничего и не вспомнила. Надо все-таки поговорить с матушкой, решила Белава, заранее опасаясь, что ничего кроме скандала из этого не выйдет. Ясновидица поднялась со скамьи, потянулась и кивнула на дом, где веселились мужики:

— Понадобится завтра им помощь чародейская, чтоб головушки лечить. А матушка твоя говорит- лишнее, — она засмеялась и пошла к дому, пожелав девушке спокойной ночи.

Та еще какое-то время сидела, прислушиваясь к голосам, потом зевнула и поняла, что она очень устала за этот долгий день и пошла спать.

Рыжая лошадка легко бежала по лесной тропе, к уже полюбившемуся ей чародееву терему. Белава радостно улыбалась, предвкушая встречу с мастером, с вечно взъерошенным Дикушей, улыбчивой и теплой теткой Ярой и добродушным дядькой Кумаем, мужем Яры. Две недели она провела в родительском доме и теперь еле могла усидеть в седле от нетерпения, ей хотелось бежать впереди Златы, так соскучилась девушка по обитателям чародеева подворья. Она пришпорила кобылку, понукая скакать еще быстрей. Злата не возражала, она тоже заскучала в своем стойле. Вдруг лошадь заржала и подалась назад чуть не уронив свою хозяйку. Белава посмотрела на дорогу и открыла рот.

Перед самыми копытами Златы сидел лис с наглой мордой и хитро щурился. Девушка спрыгнула на землю и подошла к нему.

— Ты что ли? — спросила она.

— Я, — скромно потупился зверь. — А это ты?

— Нет, не я, — усмехнулась Белава.

— Тогда я пошел, — он встал, махнул своим пушистым хвостом и вроде бы направился к деревьям, но тут же обернул морду и хитро подмигнул. — Жаль, была б ты, я бы сказал что-то, а раз не ты, то ничего не скажу.

— А что скажешь? — девушке вдруг стало любопытно.

— Не тебе не скажу.

— Ладно, это я, говори. — призналась Белава.

— Точно ты? Вдруг обманываешь, — лис снова сел и задрал голову к небу, будто раздумывая.

— Сейчас по ушам получишь, — нахмурилась чародейка.

— Точно ты, — признал ее наконец лис. — Тогда золотой с тебя.

— Чего? Зачем тебе лохматому золотой? Да еще в лесу?

— Это мое дело, ты давай золотой, не будь жадиной. — он протянул лапу. — А то не скажу.

— Ну и не говори, — Белава развернулась и села на лошадь.

— Жадина, — обиделся лис.

Она махнула ему рукой не оборачиваясь и продолжила свой путь. Но чем дальше девушка уезжала, тем больше становилось ее любопытство. Через некоторое время Белава начала оборачиваться назад, раз, другой, третий… Наконец она остановилась.