Юлия Григорьева - Белава - В обученье к чародею

— Отсюда я уже ничего не вижу, — говорил Дарей.

— И от нашего взора укрыто то, что находится дальше. — поддержали его альвы. — Будто черной пеленой укрыли.

— Зря Белаву не взяли, — сказал Радмир. — Она видит внутреннюю суть колдовства.

— Пусть держится подальше, — Ярополк недовольно посмотрел на воина.

— Дальше уже не получится, она в Пустоши, — ответил Радмир и повернул голову в сторону, где спряталась за деревом девушка. — Удержишь ты эту проныру, как же, — хмыкнул он. — Покажись, чудо кривцовское.

Белава вышла из-за дерева и без всякого раскаяния посмотрела на мужчин.

— Меня к вам отправили, — сказала она и приготовилась стоять насмерть, лишь бы не прогнали обратно.

— Иди сюда, — позвал учитель. — Посмотри, что-нибудь видишь?

Она глянула обычным взглядом, потом прикрыла глаза и посмотрела снова. Прямо перед глазами клубилась стена черного тумана, мешая разглядеть, что находилось за ней. Девушка потянулась к этому туману, увязая в нем и задыхаясь, но продолжая разбирать его суть. Нос заполнил запах серы и дыма, более сильный, чем шел от следа на поляне. Ее ноздри затрепетали, глаза наполнились слезами и в горле начало першить, будто она находилась посреди горящего дома. Девушка подняла руку, вытягивая из ветра его силу, закручивая в вихрь, вплела туда силу света, выхваченную из наполнявшего Пустошь солнца и направила этот вихрь на черный туман.

— Он редеет, — воскликнул альв.

Белава усилила напор, но силы заканчивались. Она пошатнулась, и окошко, появившееся в черной стене начало закрываться. Девушка ругнулась с досады и кто-то рядом ахнул, услышав из нежных девичьих уст площадную брань. Бессилие захлестнуло отчаявшуюся девушка, и тогда где-то внутри ее существа завыл Зверь.

— Отойдите, — глухо сказала она, прислушиваясь к зову второй личины. — Все отойдите.

— Ты вся дрожишь, — Ярополк взял ее под руку. — Отдохни.

Злость захлестнула ее, так похожая на ту, что она чуяла от других Зверей. Белава бросила взгляд на тысячника, и тот отшатнулся от этих горящих зеленым светом и полных ярости глаз.

— Ярополк в сторону, — крикнул учитель, первый сообразивший, что происходит.

Берестовца оттащили и теперь смотрели завороженно на девушку. Она некоторое время стояла неподвижно, опустив голову, будто раздумывая над чем-то. Потом до них донеслось:

— Ты мне нужен…

Белава распрямилась, задрала голову кверху и, сжав кулаки, яростно крикнула. Крик перешел в глухой вой, все больше походя на звериный. Откуда-то издалека долетел похожий вой.

— Звери? — тревожно спросил один из дружинников.

— Волк, — удивленно ответил Дарей. — Это волк завыл в ответ. Откуда в Пустоши волки?

— Смотри, — вскрикнул Вералон.

Чародей перевел взгляд на ученицу и открыл рот. Она на глазах увеличивалась в размерах, становясь все выше, грудная клетка раздалась, ноги вытянулись и деформировались, превращаясь в лапы. С руками происходила та же метаморфоза, они вытягивались, наливались мышцами, ногти крепли, становясь когтями. Аальвийская одежда будто растворилась на теле, на глазах обрастающем густой рыжей шерстью. Что творилось с лицом мужчины не видели и не хотели видеть, как миловидное девичье личико перетекает в звериную морду. Зверь вновь завыл и оскалился.

— Теперь попробуем, — услышали они жутковатый рык.

Белава- Зверь раскинула лапы и потянула на себя туман. Он поддался, двинулся к ней, оплетая душным коконом. Зверь зарычал и смахнул с себя клубящуюся дымку. Потом потянулся вперед и замахал лапами, будто загребая воздух, закрутил черным смерчем, подкинул и втянул в себя, будто выпил. Некоторое время чудище стояло недвижно, но вдруг рухнуло на землю и заскулило, завыло, зарычало, перебирая лапами, оставлявшими на земле глубокие борозды.

— Что с ней? — крикнул Радмир и кинулся к корчащемуся Зверю.

— Радмир, стой! — вскрикнул ему в след Дарей. — Не подходи сейчас.

Но он не слушал. Воин упал рядом со Зверем на колени и взглянул в полные боли глаза.

— Жжет, — застонал Зверь.

— Выплюнь, выплюнь скорей, ты же так делала с мороком. — горячо заговорил Радмир. Он смотрел на оскаленную морду и видел только глаза, глаза Белавы.

— Не могу, рано, — ответил Зверь и выгнулся дугой от нового приступа боли.

— Белавка, — он чувствовал свое бессилие, и от сознания этого хотело самому завыть. — Ты только не умирай, ладно? Я тебе целый сундук красных бус куплю, а хочешь, два сундука и сережки, только не умирай.