Юлия Григорьева - Белава - В обученье к чародею

— Нечего мать-природу дурить и насильничать, — сказал он Белаве, когда они отошли от разочарованных соседей.

Заканчивая уже свой рейд, чародеи подошли к небольшому домишке. На пороге стоял тот самый дед, которого девушка хотела распрямить. Он замахал сухонькой ручонкой, подзывая девушку.

— Я тут подумал, — сказал он. — Помоги мне, внученька, совсем сил уж нет, как спина болит. Вылечи.

Ученица посмотрела на мастера, и тот согласно кивнул. Дед провел ее в свою низкую избушку, и Белава взялась за лечение. Чародей стоял рядом, наблюдая за девушкой. Та провела руками над спиной старика, нашла хворь и прикрыла глаза, забирая боль. Потом убрала причину, влила немного в деда жизненной силы и довольная отошла.

— Перестаралась немного, — задумчиво сказал Дарей. — Но твое лечение впечатляет. Теперь жди толпу страждущих у порога.

Белава растерянно посмотрела на учителя, потом на деда и поняла, что хотел сказать чародей. Дедушка, впрочем, уже не дедушка, а немолодой мужчина, ловко вскочил с лавки. Он прошелся по избе, нагнулся, разогнулся, а потом пустился вприсядку, залихватски гыкнув.

— Вот уважила, внучка, так уважила, — радостно прокричал мужчина. — Годков двадцать-тридцать скинула. Хоть опять женись, — ощерился бывший дед, показывая вновь объявившиеся зубы. Потом задушевно заглянул чародейке в глаза, — Может еще омолодишь?

— Нет, нельзя больше, — ответил за нее Дарей. — Если начнет, может обратно старость вернуть. Это ж дело такое.

— Нет, так нет, — несильно расстроился мужик. — Я итак соколом себя чую. — и он выскочил из дома.

Чародей решил, что на сегодня добрых дел достаточно и повел Белаву домой, где уже их ждали оба помощника. О ни сидели довольные собой, жарко споря, кто ровней и красивше поставил забор.

— Мальчишки, — усмехнулся чародей.

— А вы как справились? — спросили мужчины чародеев.

— Скоро узнаете, — махнул рукой Дарей.

— Опять начудила? — хитро прищурился Радмир, и Белава кинула в него заклинанием временной немоты.

Заклинание попало мужчине точно в лоб, это девушка ясно видела, но тут же отскочило и растаяло. Радмир весело ей подмигнул:

— Не берут меня чары-то. Ни чары, ни заклинания, ни проклятия.

— Вот же… — досадливо фыркнула ученица чародея и кинула деревянной ложкой, мужчина еле увернулся.

— Нечестно, — возмутился насмешник и прицелился ложкой в девушку.

— Нападать на девицу неслед, — авторитетно заявил Ярополк, поймав летящий снаряд и вновь отправив в Радмира. Белава показала язык из-за спины своего защитника.

— Двое на одного? Теперь совсем нечестно, — сказал Радмир, прячась за спину чародея.

— Дети малые, — покачал головой Дарей, заставив ложку зависнуть в воздухе. Потом подкорректировал траекторию полета деревянного снаряда, щелкнул пальцами и отошел в сторону, освобождая дорогу.

— Предатель! — возопил Радмир, держась за ушибленный лоб, и горница наполнилась веселым смехом.

Их неожиданное веселье прервал стук в дверь.

— Началось, — разом помрачнел Дарей. — Иди сама разбирайся. Только сильно не усердствуй. Помни, что мать-природу обманывать нельзя.

Белава вздохнула и вышла из дома. Там стояла очередь из старых, больных и любопытных. До ночи девушка лечила ломоту, немощи разные и прочие болячки, вливая понемногу в пациентов своей жизненной силы. Стариков она встречала с пониманием, детей с жалостью. Но настоящую оторопь у нее вызвала вдовица тридцати лет, пожелавшая вновь стать девицей. И не то, чтобы по возрасту, но по физическому состоянию. Блажь свою она объяснила тем, что дружок ее сказал, что жениться хочет на девице. Вот она ему и сделает подарочек. Чтобы он снова у нее стал первым. Белава зарделась от таких объяснений, но просьбу все-таки выполнила. В общем, к ночи, когда народ разошелся, ей уже простили все убытки, уговаривая остаться в Буянке навсегда.

Вернулась Белава к мужчинам разбитой и зверски уставшей. Дарей всплеснул руками, глядя на нее:

— Что же ты творишь, милая? Ты себя-то зачем опустошаешь?

— Не переживайте, мастер, — жалко улыбнулась она. — Я сейчас себе все верну, я ведь чародейка жизни. Вот только посижу немного и все верну.

Вдруг свет померк в ее глазах, и девушка потеряла сознание. Очнулась она среди ночи, в той светлице, которую ей отдали прошлым днем. Рядом сидел Дарей. Он клевал носом, но тут же открыл глаза, стоило ей пошевелиться.

— Очнулась, — с облегчением сказал он. — Нельзя так себя выжимать, нельзя! А если бы их было на несколько человек больше? Там бы и отдала душу Великим Духам?