Юлия Григорьева - Белава - В обученье к чародею

— Великие духи! — вскрикнула она и отскочила назад.

На нее смотрело пустыми глазницами, глумливо оскалившись, сильно разложившееся тело человека. Ей пришлось потратить некоторое время, чтобы унять дрожь и решиться подойти, уговаривая себя, что мертвое тело не может ей причинять вреда. Девушка склонилась над мертвецом и провела рукой поверх истлевшей плоти. Это был труп немолодого мужчины, но назвать его дедом Белава не могла. Мужчину закрыли здесь, и он умер от голода. Она осмотрела стены и крышку подпола. На них явно виднелись глубокие царапины. Мужчина пытался вырваться изо всех сил, но у него ничего не вышло. Девушка снова вернулась к телу и опять начала водить руками. Теперь она это делала более внимательно.

— В нем была сила, — воскликнула она, нащупав магическую жилку. — Даже сейчас есть…

И тут крышка гулко упала, закрыв ей выход. Белава кинулась к закрывшемуся люку и попыталась открыть, но крышка не поддалась. Она почувствовала, что паника вот-вот обрушится на нее и села на земляной пол, стараясь успокоиться. Ей понадобилось некоторое время, но вскоре чародейка уже дышала глубоко и ровно. Девушка снова встала и направила удар магической сил ы в сторону крышки. Та не поддалась. Тогда Белава попробовала не выбивать, а раскачать крышку. Она сосредоточилась и представила, что упирается в неподдающийся люк и начала раскачивать его. Но и это не принесло результата. Белава опять опустилась на пол и задумалась. Крышку замкнуло неизвестное заклинание. Чтобы подобное прочитать и распутать учителю требовалось не меньше суток, а он был очень сильным чародеем. Оставалась надежда, что Балбош сможет открыть ее снаружи, но девушка понимала, что он скорей сбежит, не дождавшись ее, чем пойдет в этот дом. Значит ей надо действовать самой и побыстрей. Соседство скалящегося мертвеца энтузиазма не добавляло. Белава снова встала под крышкой и, подсвечивая волшебным огоньком, начала рассматривать. Потом расслабилась, рассредотачивая взгляд. Деревянный люк опутывало слабо светящееся заклинание. Оно не было похоже на витиеватый символ сложного плетения, как у Дарея. Он не был в виде мудреного создания, как у самой Белавы. Заклинание напоминало самую обычную паутину: по виду, и по структуре. В этой "паутине" застряли ее выплески силы, сделанные ранее, а так же чужие заклинания. Она обернулась на мертвеца.

— Не преуспел ты, мил человек, надеюсь у меня лучше выйдет, — и она потянула за первую нить "паутины".

" Нить" оказалась не та, и Белава продолжила искать нужную. Она нашлась с пятой попытки, и "паутина" начала послушно распускаться. Девушка представила себе, что скручивает нить в клубочек. Когда заклинание было распутано, она вдохнула его в себя.

— Простенько и действенно, сохраню, — решила Белава, выбираясь на верх.

Балбош переминался возле двери с ноги на ногу. Он как-то виновато взглянул на чародейку.

— Ты уж не серчай, но страшно в дом-то войти, — повинно произнес он.

— Ничего, — ответила Белава, — я бы тоже боялась, если бы не взялась за дело.

— Чего там? — кивнул на знахарев домишко мужик.

— Там мертвец, — коротко ответила девушка.

— Ой, ты ж лихо… — побледнел Балбош. — Брега что ль?

— Да нет, похоже, ваш Урята. Надо на ночь тут остаться. Ехать не близко, а мне еще походить тут надо.

— Н-на ночь? — мужик побледнел еще больше.

— Да ты не боись, хозяин, — постаралась ободрить его чародейка. — Я тебе домик безопасный подыщу, никто не сунется. Ни человек, ни… в общем, никто.

— А ты?

— А я поручение выполнять ваше буду.

— Неужто и правда отсюда напасть? — поразился Балбош.

— Думаю, настоящая напасть лежит в подполе знахаря. Брега-то верно ругался. Без особой надобности корни рвать нельзя. Что-то не то с этим Урятой и новым селом. Жители неизвестно куда делись, на кладбище почти живете, к своим сродникам на могилки носа никто не кажет. Вы с женой свои корни забыли. Так?

— Так, — повинился мужик.

— В общем, остаемся здесь. Чую, тут все разгадки.

— Боязно, — зябко поежился хозяин постоялого двора.

— Я тебя оберегу, — вновь успокоила его Белава.

Чародейка медленно брела по пустой улице заброшенной деревеньки. Ночь выдалась лунной, потому она не стала раздувать огонек. Балбош мирно спал в небольшой избе, запечатанной охранным заклинанием. Впрочем, в сон он был погружен тоже при помощи Белавы, потому что от страха не мог уснуть и все время причитал. Девушка прислушивалась к тишине, пытаясь различить хоть какой-нибудь звук в застывшем воздухе. И услышала. Шипение раздалось совсем рядом. Белава охнула и обернулась. Прямо к ней, извиваясь, быстро ползла серебристая змея. Девушка удивленно распахнула глаза и тут же радостно подхватила змейку, которая сразу же выпрямилась и застыла батюшкиным подарком. Меч нашел ее! Вот уж чудо из чудес. Не успела Белава обрадоваться, как змейка зашипела вновь, ее глаза ярко полыхнули зеленым светом, чародейка обнажила меч. Она крутанулась на каблуках, следуя за указанием змейки. Почти одновременно с этим ей в нос ударил запах гниения. На другом конце деревенской улицы показался упырь. "Там кладбище", — вспомнила чародейка. Кто-то поднял мертвеца, вдохнув в его тело жизнь. Но живых людей здесь не было уже несколько месяцев, кто же смог это сделать? Отложив эти размышления на потом, Белава полностью переключилась на приближающуюся нежить. Упырь был совсем свежий. Голые кости еще не обросли плотью, и двигался он рывками, неуверенно, будто вспоминал давно забытое умение. Он не видел, не слышал. Упыря вела чья-то воля. Наиболее опасны были свежеприставленные и управлять ими было сложней, потому что тело еще сохраняло свою волю. Такой же вот скелет легко подчинялся, и справится с ним было проще простого из-за неповоротливости и полной тупости. Это если дать ему заматереть и вернуть себе плоть, скелет превращался в смертоносное умертвие, но давать матереть новоявленному упырю Белава не собиралась. И потому несколько легких взмахов мечом, и кости с глухим бряцаньем разлетелись в разные стороны. Но тут же к девушке заковыляло еще два скелета, с которыми она разделалась так же быстро и легко. Однако, поток кривляющихся и дергающихся костяков все прибывал. Меч бесновался, полыхая зеленым светом изумрудных глаз. Белава не чувствовала усталости, подчиняясь воли меча. В конце концов их стало слишком много. Сколько стояла Калиновка? Сто, двести, триста, пятьсот лет? Сколько поколений нашли последний приют на деревенском кладбище, потревоженный неизвестным колдуном? Белава отмахалась от очередной атаки, отбежала подальше и, подняв руку, выплеснула на восставшую нежить огромный поток своей силы, рассеяв их по всей деревней.