Юлия Григорьева - Белава - В обученье к чародею

— А? Кто там еще? — Дарей глянул из-за плеча Радмира. — Никодий? Какими судьбами? Случилось чего?

— Да вот, Дареюшка, — замялся кузнец, — привез тебе дочь мою в обучение. Уж не откажи, мил человек.

Чародей взглянул на Белаву.

— А не старовата она для обучения? — задумчиво протянул Дарей. — Да и с чего вдруг? Вроде не слышал я, что в ней сила есть. А травки собирать ее и Ведара научить может. Аль это очередная выдумка?

— Да какой там, Дарей. Настоящая в ней сила. Ведара говорит- родовой дар.

— Был бы родовой, я бы почувствовал. Что Ведара понимает, — хмыкнул чародей. — Да и есть у меня ученик… паршивец упрямый и ленивый.

— Так мы же ее от тебя прятали, — воскликнул купец, — Всемила не хотела, чтобы она училась. Но ведь крепчает она, никуда не девается силушка-то. Не откажи, она не ленивая… хоть и упрямая.

Дарей задумчиво посмотрел на ставшую разом меньше Белаву. Потом обошел вокруг, хмыкнул и повторил:

— Не чувствую я в ней ничего, пустая. Замуж ее быстрей выдайте, вся блажь и закончится, — и направился обратно.

И тут Белава отмерла. Замуж? Пустая? Да что он себе вообразил?! Злость наполнила ее, и слабо понимая, что делает, она подняла руку и крикнула:

— Стой!

Радмир наблюдавший все это время за ними, но хранивший молчание, вдруг перестал улыбаться и отскочил, толкнув чародея. Ворота захлопнулись перед Дареем с такой силой, что щепки брызнули в разные стороны, и одна створка с жалобным скрипом повисла на свернутой петле. Дарей ахнул и присел от неожиданности. Лохматый ученик так и остался стоять на карачках, получив пинок под зад от захлопнувшихся ворот. Никодий покраснел, Радмир хохотал, согнувшись пополам.

— Дарей, не зли ее, — выдавил он сквозь смех.

Дарей повернулся к опешившей девушке. Белава стояла красная от стыда за то, что натворила и ждала кары, но чародей снова внимательно взглянул на нее, опять обошел вокруг, принюхался:

— Ничего не понимаю, — сказал он. — Это явный дар, но я по прежнему в ней ничего не чувствую.

— Я его прячу, — произнесла девушка, потупясь.

— Прячешь? Но… как? Как можно спрятать дар? Как и куда можно спрятать силу? — Дарей был удивлен, поражен и явно не верил.

— Матушка говорила: прячь, никому не показывай. Вот я и спрятала давно, еще дитем. Потом поняла, что она говорила, чтобы я не показывала, что умею.

— А как ты его спрятала, краса-девица? И куда?

— Вот вы, где силу в человеке чувствуете?

— Так смотря, где она есть. — ответил чародей. — Я чувствую, где она собралась. Оттуда сила и будет течь. Иногда сила пахнет. Все от дара зависит.

— Я пустила свою силу по всему телу, она нигде не собирается, это моя вторая кожа. Вы потому ее и не чувствуете, потому что она нигде не скапливается. Она везде, даже в каждом волосе.

— Никодий, — крикнул чародей, не сводя глаз с Белавы. — Я беру твою дочь. Такого чуда у меня никогда не было.

— Но, мастер! — подал голос лохматый парень.

— Молчи, неуч ленивый. А чтобы я тебя дальше терпел, сделай из тех корешков, что ты за мышиные хвосты выдал, зелье.

— Мастер, — возмущенно засопел ученик.

— Я все сказал.

Дарей подошел к взволнованному кузнецу.

— Ты уж не серчай за ворота, — покаян но произнес Никодий, — я тебе все выправлю.

— Пустое, — отмахнулся чародей, и створки поползли на свои места. — Не знаю, сколько продлится обучение, это уже видно будет после. Можешь не волноваться за нее, никто здесь девку не обидит. Теперь я ей защитой буду.

— Спасибо, Дарей, — кузнец потоптался, потом спохватился и зашагал к Сивке. — Вот, чарадеюшка, привез тебе за Белавку мою, уж не откажись.

Дарей хмыкнул и кивнул своему горе-ученику принять дары. Никодий вручил ему все припасы, но с главным подарочком вернулся к чародею.

— Возьми вот, — он протянул чародею меч, завернутый в тряпицу.

Тот развернул тряпку, достал меч в ножнах, покрытых витиеватой ковкой, потом потянул за рукоять, и… все зажмурились от полыхнувшей на солнце стали. Меч тут же начал меркнуть, будто втягивая в себя солнечный свет. Блики прошлись по всему лезвию от острия до рукояти и исчезли в узоре, покрывающим лезвие.

— Ах, — чародей завороженно смотрел на чудо-меч, — это же…

— Да, — скромно кивнул Никодий, — Он берет в себя свет. Любой св ет. Хоть от лучины. А еще, — кузнец засиял, чувствуя гордость, — он только твой. Меч признает хозяином того, кто первый его из ножен вытащил. Если им кто-то решит рубиться вместо тебя, меч его не послушает, если же против тебя, то меч обернется против врага.