Анна Рэй - Самая плохая адептка [litres]

– Да ваш королевский целитель ничего не смог сделать! Хваленый антидот до конца недоработал! – в сердцах выдала Вилка.

– Поподробнее, – нахмурился лер Тори, а я отметила, что сейчас он походил на нормального человека, который не орет, не важничает, не грозится выгнать, а пытается разобраться в ситуации.

– Да пожалуйста! Вы помните, как год назад невеста наместника Красимирка отравила несчастных жертв запрещенным зельем забвения «Лохеин»? – спросила подруга, а ректор кивнул, хоть и явно удивился, откуда обычная студентка знает подробности дела повышенной секретности. – Среди них был мой жених! Мартин Корф.

– Мартин Корф? Брат Мартишки? Вы что же, приятельница жены моего друга Десмонда? – прищурился ректор Тори, что-то припоминая. – А ведь они оба неоднократно обращались ко мне с просьбой предоставить им доступ именно к этой книге.

– Но вы им отказали! – с обидой произнесла Вилария.

– Отказал, – подтвердил ректор, а книга сердито заворчала, правда, слов было не разобрать. Амадор Тори вновь нацепил на себя маску надменности. – Я считаю, что с подобным материалом должны работать профессионалы, а не некроманты, тем более студенты-недоучки. Королевский лекарь внимательно изучил фолиант, создал рецептуру уникального антидота и, насколько я знаю, вернул жертвам память.

– Память-то вернул, а вот чувства – нет! – всхлипнула Вилка.

– Подождите… – нахмурился лер Тори. – Так это Мартишка вас устроила в академию?

– Она ничего не знала, пока мы случайно не увиделись в коридоре. Я сама готовилась к экзаменам, сейчас зубрю все эти жуткие рецептуры по зельеварению, изучаю «Бестиарий». И все ради этой книги!

– То есть вы поступили на престижный целительский факультет только ради фолианта о редких ядах и противоядиях? – искренне удивился Амадор Тори, а книга выгнула дугой пряжки, словно округлила глаза. – Но это глупо…

– Я и не надеялась, что вы поймете, – отмахнулась от ректора Вилария. – Мы с Мартином собирались пожениться, были влюблены, а потом случилась эта трагедия, и он потерял память. Приняв антидот, Марти все вспомнил, но чувства прошли. А это значит, королевский целитель что-то напутал в рецептуре.

– Чувства – вещь эфемерная. Алхимия, и ничего более. Дружба гораздо надежнее. А вы, вместо того чтобы выкинуть глупости из головы, учиться и добиваться побед, рискуете сейчас быть отчисленной из академии. И все из-за книги.

Я не выдержала. Ну что же он такой твердолобый! Вилка перед ним всю душу вынула, все рассказала, рассчитывая на помощь и понимание, а он…

– Да не ради книги! – встряла я. – А ради настоящих чувств! Но вам этого не понять! Да и откуда? Вы-то сами невесту выбираете, как новый костюм, и то не вы, а ваш отец! Целовать ее тоже будете с его личного позволения?

– Целовать буду по собственной воле, – зло буркнул ректор.

– В строго отведенные часы, – огрызнулась я.

– Адептка Комарек, по какому праву вы разговариваете со мной в подобном тоне? Это вы совершили преступление, проникнув ночью в хранилище и забрав ценный фолиант! – не сдавался ректор, правда, голос его стал тише, да и смотрел он на меня как-то странно, будто впервые увидел.

– Да я ж не спорю! И готова понести наказание. Но разве в этом дело? Эх, вам никогда не понять, на какое преступление можно пойти во имя любви!

Вилария дернула меня за руку, намекая, что пора остановиться. Но когда я нервничаю, начинаю говорить все, что думаю. Пусть он ректор, пусть маг высшей категории, пусть мой жених! Кстати, неплохо бы ему сообщить, кто именно его невеста. Самое время, чтобы все окончательно прояснить и разорвать помолвку. Замуж за такую бесчувственную ледышку все равно не пойду, да и ему непрестижно иметь в женах самую плохую адептку своей академии.

– Ректор Тори, хочу сообщить вам пренеприятную новость… – решительно начала я.

Но признаться в грандиозном обмане мне не дали. В библиотеку, ругаясь, ворвался сторож, за ухо он тащил адепта Яцека. Из-за двери показались довольные физиономии адептки Беде и двух ее подружек.

– Вот он, голубчик! – довольно ухмыльнулся сторож, подойдя к нам. – Выследил его! В кустах прятался. Теперь все преступники в сборе! Что, всех троих с вещами на выход?

Мужчина обвел нашу троицу довольным взглядом. Но Амадор Тори словно ничего не слышал, он стоял мрачнее тучи и не отводил от меня взгляда. М-да, кажется, я погорячилась, нагрубив ректору. Да и кража книги вещь серьезная. Одним отчислением дело не обойдется, как бы еще полицию не привлекли.