Николай Ярыгин - Последний хранитель [litres]

– Да, основная часть пути пройдет по лесам, чтобы обойти заставы, и лишь часть пути по равнине и предгорьям. Плохо одно: что по лесам скорость движения отряда упадет, там на лошади не поскачешь. Как быть, пока не знаю.

– Ничего, пусть лучше медленно, но верно, больше надежды на то, что все получится. Как все плохо, я места себе не найду теперь, буду думать, как она там. И ведь не отменишь. Что там жрецы говорят?

– Да все то же, верховный ведь с тобой разговаривал. Пробой надо закрывать в любом случае, что-то там враждебное проникает в наш мир, война – это только первая ласточка. Потом пойдут болезни, смерти, и лет через триста на континенте останутся единицы, остальные или помрут от болезней, или погибнут в постоянных войнах.

– Тогда, может, больше послать воинов, мало ведь два десятка.

– Не знаю, тебе решать, только чем больше людей, тем больше они будут привлекать к себе внимания, тем медленней они будут двигаться. Нет, думаю, это самый оптимальный вариант, можно было бы это все и после войны сделать, но жрецы настаивают делать только сейчас. Почему – не знаю, верховный что-то скрывает и толком ничего не объясняет. Поговори с ним сам.

– Говорил, – король устало махнул рукой. – Говорит, что «Утренняя звезда» может действовать, только когда государству грозит опасность, или во время войны, или еще при каком-нибудь катаклизме. После победы она не сможет нам помочь, как-то так.

Через двое суток я снова оказался в расположении армии, стоящей на пути захватчиков. Добирался сюда вместе с королем и еще с полусотней гвардейцев. Ночевали в походных условиях, только королю ставили палатку и небольшую переносную печь, возле которой постоянно дежурил один из гвардейцев, чтобы не произошло возгорания и она не тухла.

Король на удивление относился к неудобствам походной жизни спокойно, сказалась, наверное, его служба в армии в свое время. По рассказам ветеранов, говорят, он был храбрым и бесстрашным офицером, при этом очень заботился о своих подчиненных. Маркиз остался в столице разбираться и с неудавшимся переворотом, и с бунтом, а также с подготовкой похода к пробою. Меня же прикомандировали к личным гвардейцам короля, при этом я как бы остался за штатом, не получив подчиненных, и сам подчинялся только королю и полковнику – командиру личной охраны короля.

За то время, что меня не было, армейцы закончили устройство оборонительных сооружений, а тут еще недавно прошел небольшой снегопад, скрывший и ловушки, и вообще любые последствия работ. Накануне армия захватчиков прибыла на место будущей битвы и готовилась к атаке, расположившись где-то в километре, если перевести в обычные для меня меры расстояния. Битва, по всей вероятности, состоится завтра, наш лагерь был молчалив и сосредоточен, в воздухе витала напряженность.

Утро следующего дня было хмурым и пасмурным, правда, в воздухе уже витал запах весны, я почему-то всегда чувствовал этот переход времен года. В лагере противника раздавались звуки рожков, выстраивались колонны и шеренги. До них еще довольно далеко, и разглядеть что-то подробно невозможно. Но вот они двинулись вперед, и по мере приближения уже можно было что-то рассмотреть. В первых рядах двигалась пехота, при этом построение было строго по родам, о чем говорили цвета бунчуков. Во второй линии шли ящерицы, как их тут звали – драгоны, и огромные, более трех метров ростом, люди, больше похожие на обезьян, одетые в шкуры.

Вот они вступили на поле, и тут же в первых шеренгах произошла заминка, и движение вперед почти остановилось. Противник наткнулся на чеснок, появились первые раненые, но раздались команды командиров, и шеренги снова пришли в движение. Из леса, находившегося метрах в пятидесяти от наступающей армии, выбежали лучники и стали осыпать неприятеля стрелами, это тоже не добавило наступающим настроения. Правда, тонгирцы тоже стали отвечать, было видно, как и среди наших лучников появились раненые и, наверное, даже убитые. Выпустив все стрелы, что у них были с собой, через некоторое время лучники скрылись в лесу, прихватив с собой раненых и убитых. Противник понес уже значительные потери, хоть еще и не вступил в контакт с армией.

Наконец противник достиг заостренных кольев и принялся их выдергивать и протискиваться между ними. В дело вступили лучники и арбалетчики, и стали снимать кровавую жатву. В некоторых местах тела лежали в несколько рядов. Но это не останавливало нападавших, видно было, что их чем-то опоили – застывший и ничего не выражающий взгляд, наверное, шаманы постарались что-то влить в каждого воина перед атакой, потому что даже раненые шли и шли вперед.