Тальниковый брод (СИ)

- Мы участвуем во всех общественных делах. Работаем, когда наш черёд. Помогаем тем, кому это надо. Я научилась делать уколы и делаю их тогда, когда нужно и когда просят. Мы семья. Мне восемнадцатый год. И я достаточно взрослая, чтобы быть хозяйкой в собственной квартире и воспитывать брата и сестрёнку.

Серый про себя ахнул, а потом сидел, застыв, как никогда не застывал. Она сказала это маминым голосом, когда мама злилась, но надо было сдерживаться. И, закончив, Лиза поджала рот так, как поджимал отец, задав не очень приятный вопрос по работе и строго ожидая ответа от собеседника.

И тётя Клава отступила. Как позже сообразил Серый, она хотела, чтобы Лиза стала прислугой - про таких он читал в книжках. А вот с "какого перепугу" вдруг у неё появились такие желание и уверенность, что будет всё так, как хочет именно она, - Серый так и не понял. Но теперь его не надо было просить заниматься уборкой в квартире. Он старательно, пусть и молча, доказывал всем, кто пожелает узнать, что они и в самом деле самостоятельные. И продолжал ахать мысленно, едва только слышал, как Лиза разговаривает с соседями, и мысленно же просить, чтобы старшая сестра говорила таким тоном побольше.

Правда, эти интонации зазвучали после одного неприятного случая. На одном из первых собраний две тёти-командирши велели жильцам принести в магазин все консервы, которые имеются в квартирах. Чтобы были общими. Жильцы недовольно покривились, но ругаться не стали, промолчали. Лиза пришла домой, устроила обыск и собрала сумку консервов из холодильника и шкафчика под кухонным подоконником. Серый сказал, чтобы она не парилась и что сумку понесёт он. А когда пришли в магазин, где тётя Маша подсчитывала продукты и пыталась распределить их на всех, та посмотрела на его старшую сестру, потом на Серого и, поморщившись, сказала:

- Простодыра ты, Лизка. Унеси сумку и чтоб больше не являлась ко мне с таким! И меньше слушай эту дуру - Клавку. Она ещё придумает всякое!..

Серый ничего не понял сначала. Потом, когда Лиза с высоко поднятой головой повернулась, чтобы выйти из магазина, он увидел, что сестра густо покраснела, а в глазах стояли слёзы. Уже дома она объяснила ему, так и не понявшему, что случилось и почему они принесли назад консервы: соседи оказались умней и вообще ничего не принесли.

Следующий случай, который врезался в сердце Серого, касался самой Лизы. И Серый с тех пор возненавидел пьянчугу Вовку. Тот, не прошло и двух недель со дня катастрофы, вдруг начал заглядываться на его старшую сестру. Причём как-то собственнически. А однажды Лиза ворвалась в квартиру вся какая-то помятая и в слезах, глянула дикими глазами на Серого и только и выдохнула тихо-тихо: "Лильке ничего не говори!" И заперлась в комнате родителей. Врать младшей сестре не пришлось. Лилька играла с куклами и не слышала, как прибежала сестра. А спустя полчаса в квартиру начал ломиться Вовка. Он орал, чтобы Лиза вышла. И бил ногами в дверь так, что, казалось, ещё немного - и та слетит с петель. Было жутко и... как-то так, что хотелось орать самому. Серый открыл ему дверь, но Вовка войти не сумел. Во-первых, Серый открыл ему, но незваного гостя встретил с топором в руках. Во-вторых, на грохот в соседнюю квартиру на площадку выскочили дядя Гена с тётей Ниной и начали сами орать на Вовку. Дядя Гена, несмотря на возраст за шестьдесят, был высоченным и широкоплечим, да и тётя Нина ему под стать. Вовка быстро скукожился при них и сбежал.

Больше Лиза одна в парк за травами не ходила. И на пару с Лилькой тоже не решалась. Да и вообще больше никуда в одиночку не решалась ходить. Разве что узнает, что пьянчуга сидит дома, и тогда может сбегать куда-нибудь по делам. Серый только раз спросил её, почему она не пожалуется тёте Оле, матери Вовкиной, но Лиза только вздохнула:

- Он её ни во что не ставит. Пока ТАМ жили, он у неё всю пенсию пропивал.

- Откуда ты знаешь? - поразился Серый.

- Ну, тебе не до таких разговоров было, - грустно улыбнулась старшая сестра. - А я маму часто слушала, когда она с тёть Ниной болтала про соседей.

Тётя Нина - заядлая дачница и частенько прибегала в прошлом к маме, чтобы поделиться овощами или яблоками, если урожай был богатый. А папа делился с её семьёй грибами, в поисках которых рыскал по лесам до последнего дня без снега. И все были довольны. Дружба между квартирами сохранилась и сейчас, когда остались неизвестно где оторванными от мира.

Однажды, неделю назад, тётя Нина пришла к Лизе, и Серый подслушал, как она предложила им троим переехать в их квартиру. У них-то трёхкомнатная. Сын с женой остались в "старом" мире, как теперь это стали называть. И тогда все трое будут в безопасности. Лиза с благодарностью... отказалась. Но так, что тётя Нина, как понял Серый, совсем не обиделась и велела прибегать, если что, по-соседски... А Лиза потом долго ходила по родительской комнате из угла в угол, сжимая руки. Серый подглядывал в дверную щель. Сообразил, что она сомневается: может, и правда надо было переехать к соседям? И ещё сообразил, что сомневается Лиза из-за него с Лилькой. Очень боялся, что она передумает. В чужую квартиру не хотелось. Мало ли там какие порядки; подчиняться знакомым, но чужим... Но сестра не передумала, и он с облегчением выдохнул. И с уважением подумал о Лизе, какая она взрослая.