Валерия Панина - Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

Урсула коротко передохнула, замолчала. Женщины слушали молча, Фифи крутила на столе блюдце, Дахья прислонилась к стене, прикрыла глаза.

- А потом Телфер в Вишенрог поехал, на ярмарку. И я с ним. А я ж в столице отродясь не была. Муж и говорит, пойдем, мол, я тебе и Дворец, и все покажу. Ходим мы, значит, смотрим. Глядь, едут верхом двое. Оборотень, рыжий такой, и мужчина. Благородный, сразу видно. Мой обрадовался, как знакомых увидал. Тычет мне в бок: 'Командир это мой, до ранения с ним воевал!' Так и познакомились. И с господином Арком, и с госпожой Бруни. Сюда вот нас они сосватали. Да оно и лучше. Дом поставим, кузню. И дети... - фарга опять замолчала.

- А давайте, девоньки, выпьем! - Кальвина разлила по высоким рюмкам рябиновую наливку. - За приезд, за новоселье.

- Нет, госпожа Аврил, - поднимая рюмку, весело возразила Урсула. - За новоселье в новом доме пить будем!

На следующий день на южном склоне полого холма между Прихолмьем и кланом заложили дом, а под холмом у ручья - кузницу. Строились новые жители старинным деревенским способом - 'помочами'. Деньги у хозяина водились, но и люди, и оборотни от платы отказались, рассудив, что единственный на всю округу кузнец принесет пользы больше, чем возможность заработать несколько монет.

Ребячья команда, разумеется, не осталась в стороне. Мальчишки носили камни и воду в ведерках, девочки месили глину, с азартом тиская босыми ногами в неглубоком чане. Поскольку няньки заранее не предполагали чистоты и аккуратности в таком грязном деле, на глиномесах были только коротенькие панталончики. Время от времени мальчишки переставали с завистью смотреть на это захватывающее занятие, скидывали с себя штаны и рубашки и, сверкая загорелыми попами, тоже лезли пачкаться.

В два дня возвели стены, еще пару дней заняла крыша. Дольше всех возились внутри. В доме было две комнаты и кухня, наверху - теплая мансарда с камином. Большая печь в кухне, в жерле которой можно было запечь целого барана, одной стенкой выходила в обе комнаты, поделенные дощатой перегородкой.

В мансарде поставили прочную широкую супружескую кровать, небольшой комод, да резной шкаф, подаренный на новоселье Козепольскими.

В кухне, она же - Большая комната, поселился дубовый стол на добрых два десятка едоков, широкие длинные лавки - рундуки, полки по стенам, еще один стол - для хозяйки.

Последними обставляли комнаты. В каждой было по окну. Слева и справа от входа, вдоль стен от печки к окну поставили кровати в два яруса. Под окнами - сундуки с плоским верхом, под нижним ярусом - лари для одежды, над верхним ярусом - полки.

Ребята торчали на стройке безвылазно. Всем всегда находилось дело. Неумело забивали гвозди и подавали солому на крышу. Носили доски, что потоньше. Урсула водила детей за осокой и рогозом - набивать подушки и матрацы. Заготовленные вороха сушились под навесом в углу.

После дома принялись за сарайчик для коровы и птицы, а потом и за кузню.

Когда основные дела были переделаны, Урсула позвала женщин на Первый хлеб, испеченный в новой печи, а Телфер мужиков на свежее пиво. Самыми почетными гостями и за женским, и за мужским столами, были дети. Гости наперебой поднимали тосты за хозяина и хозяйку, и за добрых помощников.

Разошлись только к закату. Убежали ребятишки. Мужики и оборотни остановились потолковать у кузни, женщины и фарги, перемыв посуду, распрощались, заторопившись встречать коров из стада. Остались Кальвина, Фифи и Рофио. И Рыська с друзьями, конечно. Сидели вокруг стола, молчали.

Телфер переглянулся с женой, кашлянул в кулак.

- Мы тут с женой... Это самое... Мы это... - Здоровый кузнец вдруг смутился, в горле пересохло, захрипело. - Ты уж сама давай, Урсула...

- Мы с вами почитай уж месяц друг друга знаем. Муж мой человек, я сама фарга, из Бурых хозяев. Женаты давно, живем дружно. Достаток опять же у нас имеется, муж, сами знаете, кузнец, я по хозяйству все умею, шью, как не всякая белошвейка сумеет, вышиваю узаморским узором. Да я не к тому... Деток своих у нас нет. Не будет... А мы детей любим! И у Телфера, и у меня семьи большие, детные. Так вот, просим мы вас. Живите с нами!

- Сами догадались, верно - дом-то не для себя, для вас строили. Все приладили, чтоб тепло, чтоб... - Телфер басил, от волнения дыша так, что свеча погасла. - Обижать не будем, клянусь Пресветлой!

Дети беззвучно открывали рты, как глухонемые лягушки. Взрослые смотрели внимательно, кто с тревогой, кто с надеждой.

- Господин Телфер, госпожа Урсула! - семейная Рыська взяла дело в свои руки. - Они вам сейчас ничего не скажут. Они хотят, наверно! И боятся тоже! - Тибо ощутимо пнул переговорщицу под столом. - Мы домой пойдем.