Валерия Панина - Совсем не Золушка!. Трилогия (СИ)

- Я твой муж и государь! Я тебе приказываю! Спасай наследника, - одетый в полный доспех принц окованной перчаткой указывал на дымку портала, возле которой мялся дворцовый маг. Служанки с узлами и воины сопровождения смотрели в пол.

- Ты мой муж и мой господин, - Сарита склонилась в низком поклоне. - Ты защитишь меня, наших детей и наш народ. Мы не побежим, - она подошла, заглянула ему в глаза. - Прикажи открыть ворота и пустить сюда женщин и детей. Здесь безопаснее.

Принц развернулся и молча пошел к выходу, она кинулась за ним, цепляясь за руку.

- Не уходи так, муж мой! Кирин! - она беззвучно плакала, пальцы скользили по холодному металлу.

- Не плачь, мое сердце, - принц обнял ее, нежно поцеловал глаза, щеки. - Я не сержусь.

Хмуро шагая по длинным коридорам к воротам, принц коротко отдавал распоряжения. Начальник личной стражи принцессы получил приказ в случае малейшей опасности силой увести ее и детей. Многочисленный покои, комнаты, залы слуги торопливо освобождали от лишнего, готовили одеяла и кое-какой скарб.

К закрытым воротам дворца стекался народ. Женщины плакали, орали младенцы, молча жались к матерям дети постарше. Немногочисленные мужчины что-то выкрикивали. Ропот и шум нарастал, толпа заводила сама себя.

- Где принц Кирин? Где Хранитель престола?

- Они бросили нас! Сбежали!

- Кто нас защитит? Спасите наших детей!

- Трусы, трусы! Принц с семьей сбежал! Их нет в столице!

Тяжелые ворота высотой в двадцать пять локтей начали отворяться. Народ ненадолго затих, ожидая. При виде большого вооруженного отряда, строившегося перед воротами, негодование толпы хлынуло, как кипящая вода из переполненного котла. Принц шагнул вперед, поднял руку, заставляя замолчать. Площадь замолкла, готовая взорваться в любую минуту.

- Женщины и дети сейчас пойдут во дворец, - толпа колыхнулась, раздались испуганные крики. - Спокойно! Вы причините вред себе скорее, чем сюда придут кочевники! Во дворце есть вода и запасы еды на случай долгой осады, - люди снова закричали, перекрикивая друг друга, опять подались к воротам. - Мы примем всех! Всех детей и женщин, стариков. Мужчинам старше шестнадцати здесь делать нечего. Наше дело воевать! Всех, кто попытается сбежать от воинского долга, скрыться, городская стража будет казнить на месте.

- Откуда я знаю, что здесь безопасно для моих детей, - распихивая соседей локтями, заорал какой-то толстяк в дорогом халате. - Ты уведешь воинов на стены, а кто останется здесь? Твоя-то семья небось давно далеко!

- Мы напрасно тратим время нашего государя, - раздался звучный и звонкий голос над площадью. - Принц Кирин оставил во дворце своих детей и зовет сюда ваших. Разделите с нами кров и хлеб, - Сарита стояла на балконе, держа за руки сыновей. - И нашу судьбу, - еще неслышно прошептала она с горькой надеждой.

Дворец напоминал шумный и бестолковый муравейник. Сарита оставила детей с няньками и пошла налаживать жизнь. Теребила, заставляла подняться, заняться делами.

- Вы забыли? Детей надо кормить, мужьям носить еду и воду. Приготовьте бинты, кто умеет - варите мази и отвары. Будут раненые и много. Кем мы будем для наших мужчин - обузой или опорой? - говорила она женщинам, обходя свой не похожий на себя дом. - Надо приготовить место для раненых, - повернулась она к Хранителю дворца.

- Это уже делается, госпожа. И еще. Стража докладывает, что вас хотела видеть Софина Доли ан Денец.

- Пойдем, я встречу ее в малой приемной. Это будет быстрее, чем мне возвращаться в свои покои.

Софина, выдержавшая ожесточенный напор мужа, желавшего отослать ее в Ласурию, пришла к принцессе вот зачем.

- Госпожа, с разрешения мужа, я отдаю наш дом под госпиталь. Я сведуща в лечении ран. Мои служанки мне помогут. Скажите Его Высочеству, что мы можем принимать раненых уже сегодня.

- Я благодарю вас от всего сердца, госпожа. Когда война, дай боги, закончится, асурхат не забудет ваших заслуг.

- Моя госпожа, я желаю только одного. Дождаться моих сыновей и мужа живыми и здоровыми, - Софина поклонилась.

Принцесса склонила голову, прощаясь. Сколько женщин в Крее молилось теперь об одном!

В великой библиотеке старый смотритель Ленар Озан, оставшись один, закрыл окна ставнями, долго носил в хранилище и прятал, укрывал, как мог, самые ценные и древние свитки и книги, приготовил воду и мокрую ткань сбивать огонь. Поднялся на кровлю, сел возле слухового окна, глядя на пустую площадь, безлюдные улицы.

- Все проходит, пройдет и это, - шептал он в молчащие небеса. Была ли это молитва? Или обещание?