Илона Эндрюс - Магический ожог

В это время девочка прошла вглубь комнат.

— А здесь мило. Решетки на окнах…

— … которые держат плохих парней снаружи. — Недостаток сна давал о себе знать. Я чертовски устала. И вымоталась.

— Сними свою обувь.

Она послушалась. Я порылась в шкафу и нашла там коробку с моей старой одежды, которую Грег хранил с тех времен, когда я жила у него после смерти отца. В свои пятнадцать я явно превосходила по габаритам тринадцатилетнюю Джули, но выбирать было не из чего.

Я вытащила треники и футболку.

— Иди в душ.

— Я не принимаю душ.

— Ты хочешь есть? Нет душа, нет еды.

Она выпятила нижнюю губу:

— Ты зануда. Знаешь об этом?

Я скрестила руки на груди.

— Мой дом — мои правила. Если тебе что-то не нравится, ты знаешь, где выход.

— Отлично! — она направилась к двери.

— Скатертью дорога!

Я стиснула зубы, надеясь, что не сказала это вслух, и пошла на кухню. Вымыла руки с мылом и в поисках чего-нибудь съестного открыла дверцу холодильника. Единственное, что я нашла — большая чашка кантри холодного кипения — полуфабрикат. Что касается меня, я бы съела его и холодным: кукуруза и креветки были хороши в любом виде, а я была настолько голодна, что мой желудок с радостью бы принял даже замерзшую картошку с колбасой, которые тоже присутствовали в блюде. Однако Джули, скореё всего, захочет съесть его теплым и сдобренным маслом.

Горячеё или еле теплое? Вот вопрос.

Звук льющейся воды оповестил меня: душ включили. Она все-таки решила остаться. Я поставила кастрюлю с водой на плиту. Магия вырубала многие разновидности техники, но на природный газ, к счастью, это не распространялось. Так что, если у меня не будет другого выхода, то на помощь всегда придет нагреватель для пикника, стоящий на холодильнике, в комплекте с бутылкой керосина.

Я уже почти отобрала все креветки, когда очень хрупкий и ангельский на вид ребенок зашёл в мою кухню. У неё были карамельные волосы, разлетавшиеся на ветру, и большие карие глаза на суровом лице. У меня ушла целая минута на то, чтобы узнать Джули. После я сложилась пополам от смеха.

— Что?

Маленький ребенок, похожий на эльфа, выглядел озадаченным.

— Ты очень чистая.

Джули подтянула спортивные штаны прежде, чем они сползли с её задницы.

— Я голодная. У нас был договор.

— Пригляди за водой. Когда начнет закипать, закинь туда все. Кроме креветок. Не ешь их, они вкусные в теплом виде, и не позволяй воде выкипать и расплескиваться по газовой плите. Я пока сама приму душ.

Я скинула всю одежду и залезла в ванну. Нет ничего лучше горячего душа, смывающего усталость после длинного дня. Разве что горячий душ, сопровождаемый ярким сексом. Однако по этому поводу моя память выдавала крайнеё нечеткие картинки.

Понадобилось много времени, чтобы вымыть всю грязь из моих волос, поэтому, когда я вернулась в кухню, вода уже кипела. Я зацепила несколько кукурузных зерен из початка большой вилкой. Готово. Забросив креветки в кастрюлю, проварила четверть минуты или около того, выключила газ и вытряхнула все содержимое в дуршлаг.

Магия стихла. Появится, пропадет, появится, пропадет. Да определись уже!

— Когда-нибудь ела кантри холодного кипения?

Джули покачала головой.

Я поставила дуршлаг в центр стола, посолила и добавила сливочного масла.

— Креветки, сосиски, кукуруза и картошка — все варится в кастрюле. Попробуй. Сосиски из индейки и оленины. Я лично присутствовала при их изготовлении, так что мяса собак и крыс там нет.

Джули взяла кусочек сосиски, пробовала его на вкус и начала есть так жадно, словно оголодавшая стая волков.

— Так вкушно! — пробормотала она с набитым ртом.

Я едва успела покончить со своей порцией еды, когда стук в дверь эхом разнесся по квартире. Я посмотрела в глазок. Рэд.

Я открыла дверь. Он взглянул на меня, при этом его глаза напоминали две узенькие щелочки.

— Еда?

Кейт Дэниелс — смертоносный мечник и спаситель голодных сирот.

— Входи. Только вымой руки.

Джули примчалась из кухни и кинулась парню на шею. Рэд напрягся, но все же приобнял её.

Она положила голову на плечо парня, и по лицу было видно: Джули мечтала о чем-то своем. Исчезновение матери стало для неё ударом, но если бы исчез Рэд, то она бы уже не оправилась.

— Я скучала по тебе, — сказала она мягко.

— Да. — Ни один мускул не дрогнул на его лице. — Я тоже.

Двадцать минут спустя дети были сыты, а у меня не осталось никакой еды. Это значило: утром мне придется готовить. Ой!