Тимофей Печёрин - Охота на Разрушителя

Нет, растерялся имперец едва заметно — все-таки профессионал есть профессионал. Но хватило и этого: скорость атаки чуточку замедлилась, немножко ослабли защитные рефлексы. Благодаря чему Глеб успел пригнуться — клинок противника просвистел у него над головой вместо того чтобы эту самую голову срубить.

Почти одновременно собственный меч Глеба, избавленный от необходимости отбивать атаку… полоснул по ногам имперца. Да, попятиться тот успел. И потому вместо серьезной раны или даже потери конечности отделался глубокой, но царапиной.

Но даже царапина эта сыграла на стороне Глеба. Движения его противника еще больше замедлились. Вдобавок, будучи источником хоть и не слишком сильной, но боли, царапина отвлекала на себя внимание. Мешала сосредоточиться на битве. И это почти сразу принесло плоды.

Очередной выпад имперца Глеб отбил без труда. Да вдобавок успел податься в сторону и нанести удар сбоку. Пришелся оный по левой руке вояки — в отсутствие щита в битве оказавшейся не задействованной.

Хуже (для имперца) было то, что чисто инстинктивно и по привычке он выставил эту руку навстречу клинку. Так, как будто держал ею щит. Но коль щита все-таки не было, уже мгновение спустя за этим нелепым жестом последовал возглас боли: клинок Глеба почти отсек незадачливому вояке кисть.

Конечно, конвоир давно не был ребенком, от боли способным расплакаться и убежать. Он был готов драться до конца. Но готовность эта была, скорее, моральной. Потому что проку от нее уже не было: нападать имперец более был не в силах. Все, что смог — встретить клинком новую атаку Глеба. А вот следующий выпад арестанта-бунтовщика отбить уже не сумел.

Меч Глеба угодил имперцу аккурат в лицо… точнее даже в один из глаз. После чего, понятное дело, конвоир не мог не то что продолжать сражаться, но и даже дышать.

Рывком вынимая меч из головы уже умерщвленного противника, Глеб огляделся. Увиденное его можно сказать порадовало: битва закончилась и для остальных ее участников. Почти закончилась.

Из пары десятков варваров в живых осталось не больше десятка… но и этого хватило, чтобы скопом разделаться с одним из оставшихся имперцев. Тот уже валялся на земле: не иначе, варвары последовали примеру Глеба и смогли для начала стащить всадника с лошади.

Его товарищ еще бился с варварским вожаком, успевшим к тому времени вернуться в седло. И надо заметить, противником всадник на черном коне оказался опасным — по крайней мере, один на один. Имперец отбивал его атаки с все большим трудом, об ответных ударах уж даже не помышляя.

Вмешиваться в этот поединок варвары не пытались — не принято у них, как видно, было. Но они громкими возгласами и хлопками словно подбадривали своего предводителя.

Глебу при этом еще вспомнилось поведение зрителей во время схваток на арене. Видимо даже у таких непримиримых врагов как варвары и Империя Света было хотя бы что-то общее.

Вот под ударом топора всадника-варвара имперец не сумел удержать в руке меч. Клинок блеснул, падая на землю… и не успел он ее коснуться, как следом полетела уже и срубленная голова последнего из конвоиров.

Варвар на черном коне торжествующе взревел, потрясая топором над головой. А соратники его дружно обернулись теперь уже в сторону Глеба. Дружно? Ни малейшего дружелюбия в их взглядах и выражениях небритых лиц взбунтовавшийся арестант не заметил.

— Ты! — рявкнул вожак варваров, взмахом простирая в направлении Глеба топор, как гаишник свою полосатую палку, — бросай меч, пока я добрый. Он тебе не принадлежит!

Говорил он на том же языке, что и подданные Империи Света. Правда, с едва уловимым акцентом.

— Бросай, — присоединился к требованию предводителя один из варваров, — не то отправишься… вслед за ними.

Уточнять, за кем, он счел излишним.

— Ни хрена себе! — воскликнул Глеб, немало обескураженный таким проявлением благодарности, — я вообще-то бился… на вашей стороне.

— Я помню, — процедил всадник на черном коне, — и именно поэтому ты еще жив. Ты, имперская козявка… оказавшаяся на моем пути с оружием в руках.

Изначально это сооружение возводилось как замок для местного владетеля. Каковых затем, наверное, успело смениться немало. Когда же до этих земель добралась-таки Империя Света, замок был превращен в крепость для ее доблестных ратей. В этом-то качестве она и встретила уже нашествие варваров.

Взяли крепость варвары без долгой осады, без таранов, катапульт и лестниц. И почти без усилий. Вернее, основное бремя взятия имперской твердыни взяли на себя три человека. Варварами, кстати, не являющиеся.